Вадим Врачев

       Библиотека портала ХРОНОС: всемирная история в интернете

       РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

> ПОРТАЛ RUMMUSEUM.RU > БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА > КНИЖНЫЙ КАТАЛОГ В >


Вадим Врачев

2008 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА


БИБЛИОТЕКА
А: Айзатуллин, Аксаков, Алданов...
Б: Бажанов, Базарный, Базили...
В: Васильев, Введенский, Вернадский...
Г: Гавриил, Галактионова, Ганин, Гапон...
Д: Давыдов, Дан, Данилевский, Дебольский...
Е, Ё: Елизарова, Ермолов, Ермушин...
Ж: Жид, Жуков, Журавель...
З: Зазубрин, Зензинов, Земсков...
И: Иванов, Иванов-Разумник, Иванюк, Ильин...
К: Карамзин, Кара-Мурза, Караулов...
Л: Лев Диакон, Левицкий, Ленин...
М: Мавродин, Майорова, Макаров...
Н: Нагорный Карабах..., Назимова, Несмелов, Нестор...
О: Оболенский, Овсянников, Ортега-и-Гассет, Оруэлл...
П: Павлов, Панова, Пахомкина...
Р: Радек, Рассел, Рассоха...
С: Савельев, Савинков, Сахаров, Север...
Т: Тарасов, Тарнава, Тартаковский, Татищев...
У: Уваров, Усманов, Успенский, Устрялов, Уткин...
Ф: Федоров, Фейхтвангер, Финкер, Флоренский...
Х: Хилльгрубер, Хлобустов, Хрущев...
Ц: Царегородцев, Церетели, Цеткин, Цундел...
Ч: Чемберлен, Чернов, Чижов...
Ш, Щ: Шамбаров, Шаповлов, Швед...
Э: Энгельс...
Ю: Юнгер, Юсупов...
Я: Яковлев, Якуб, Яременко...

Родственные проекты:
ХРОНОС
ФОРУМ
ИЗМЫ
ДО 1917 ГОДА
РУССКОЕ ПОЛЕ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ПОНЯТИЯ И КАТЕГОРИИ

Вадим Врачев

Энциклопедия философских наук Г.В.Ф. Гегеля

Взгляд из XXI века

IGDA Гегель (Hegel) Георг Вильгельм Фридрих

О конечности и бесконечности мира

Здесь, при рассмотрении этого основного определения природы, нам следует обратить внимание читателя на связь между этим определением и той метафизической стороной, которая обсуждалась в форме вопроса о вечности мира[i]. Может казаться, что мы здесь можем спокойно оставить в стороне метафизику. Однако в действительности здесь как раз место обсудить этот вопрос, и такой порядок рассмотрения не должен вызывать каких-либо опасений, ибо он не сделает изложения растянутым, и мы ответим на этот вопрос в немногих словах. Так как именно метафизика природы в качестве существенного определения отличительной черты природы выдвигает то, что природа есть идея в ее инобытии, то из этого вытекает, что она есть по существу своему некое идеальное (em Ideelles)[ii] или, иначе говоря, есть то, что имеет свою определенность лишь как некое относительное, лишь в отношении к некоему первоначальному (zu einem Ers-ten). Вопрос о вечности мира (обыкновенно смешивают последний с природой, между тем как в действительности мир объемлет собой как духовное, так и природное) имеет двоякий смысл; во-первых, это есть вопрос о представлении времени, о так называемой вечности, которая означает бесконечно долгое время, так что утверждение «мир вечен» равнозначно утверждению «он не имел начала во времени. Во-вторых, вечность мира означает, что природа представляется нам чем-то несотворенным, вечным, самостоятельным по отношению к богу. Что касается второго смысла вечности мира, то он совершенно устраняется и отпадает, так как характерной чертой природы является то, что она есть идея в ее инобытии. Что же касается первого смысла, то после устранения понимания вечности мира в смысле его абсолютности остается лишь вечность в отношении представления о времени.

Относительно этого мы должны сказать: α) вечность существует не до или после времени, ни до сотворения мира, ни после его гибели, а вечность есть абсолютное настоящее, есть «теперь» без «до» и «после».

Вечность выступает перед нами в форме сохранения мира. Мир сотворен, сотворятся теперь и будет вечно твориться; вечность выступает перед нами в форме сохранения мира.

Сотворить – это и есть деятельность абсолютной идеи идея природы (подобно идее как таковой) вечна, β) Ставя вопрос, имеют ли мир, природа в их конечности начало во времени, мы представляем себе мир или природу вообще, т. е. как всеобщее, а истинно всеобщим является идея, о которой мы уже сказали, что она вечна. Но конечное существует во времени, т. е. было время, когда оно еще не существовало, и будет время, когда оно более не будет существовать, и, когда мы имеем перед собой конечное, мы находимся во времени; его время начинается вместе с ним, и это время есть лишь конечное. Философия же есть вневременное постижение также времени и всех вещей вообще, согласно их вечным определениям. Таким образом, когда мы отбрасываем представление об абсолютном начале времени, у нас появляется противоположное представление о бесконечном времени. Но бесконечное время, если представлять его себе как время, а не как снятое время, все еще следует отличать от вечности. Оно есть не это время, а это время и еще другое время и еще другое время и все снова и снова другое время (§ 258), если мысль оказывается не в состоянии разрешить конечное и вечное. Так, например, материя делима до бесконечности, т. е. ее природа такова, что-то, что полагается как целое, как безусловное единое, внешне самому себе и есть в самом себе некое многое. Но на деле она не разделена, не состоит из атомов; это деление есть некая возможность, которая лишь возможностью и является, т. е. это деление до бесконечности не есть нечто положительное, действительное, а есть лишь субъективное представление. И точно так же бесконечное время есть лишь некоторое представление, выхождение за пределы, остающееся в области отрицания; это – необходимое представление, пока мы продолжаем рассматривать конечное как конечное. Но когда я перехожу ко всеобщему, к неконечному, я оставляю ту сферу, в которой находит себе место единичное и смена одного единичного другим.

 В представлении мир является лишь собранием конечных предметов; но если мы понимаем мир как всеобщее, как тотальность, то вопрос о его начале тотчас же отпадает. С какого именно пункта, где именно мы должны начать, – это, таким образом, остается неопределенным. Надо начать, но начало остается лишь относительным началом. Мы выходим за его пределы, но не в бесконечность, а только доходим до дальнейшего начала, которое, разумеется, также есть лишь условное начало. Короче говоря, здесь находит себе выражение лишь природа относительного, потому что мы находимся в области конечного.

Такова эта метафизика, качающаяся туда и обратно между абстрактными определениями, которые она принимает за абсолютные. На вопрос, имеет ли мир начало по времени или он не имеет такого начала, нельзя дать прямого, категорического ответа[iii]. Дать такой категорический ответ означает сказать, что истинно либо одно, либо другое. Прямым же ответом будет здесь скорее тот, что сам вопрос, это «либо-либо», никуда не годится. Раз вы находитесь в сфере конечного, то вы должны будете ответить: мир имеет начало и не имеет никакого начала. Противоположные определения – начало и отсутствие начала – в их споре друг с другом, без всякого разрешения и примирения между ними одинаково являются определениями конечного, и, таким образом, последнее гибнет, потому что оно является противоречивым. Всякому конечному предшествует другое конечное. Мы должны отыскивать это предшествующее в конечной связи конечных вещей и явлений, например в истории Земли или людей. Здесь мы никогда не доходим до конца, и точно так же верно, что, рассматривая любое конечное, мы всегда дойдем до его конца; время властвует над многообразным множеством конечных вещей и явлений. Конечное имеет начало, но это начало не является первым; конечное самостоятельно, но эта непосредственность также и ограничена. Если представление покидает это определенное конечное, имеющее некое «до» и некое «после», и переходит к пустому представлению времени или к миру вообще, то оно кружится в пустых представлениях, т. е. в чисто абстрактных мыслях.

В этой внешности (Äuβerlichkeit) определения понятия имеют видимость равнодушного существования и разрозненности по отношению друг к другу; понятие поэтому есть здесь нечто внутреннее. Природа тем самым являет в своем наличном бытии не свободу, а необходимость и случайность.

Примечание. Мы не должны, поэтому, обожествлять природу со стороны ее определенного существования, которое именно и является природой; не должны отдавать предпочтения солнцу, луне, животным, растениям и т. п. как божьим творениям перед делами и событиями человеческими. В себе, в идее природа божественна, но в таковой, какова она есть, ее бытие не соответствует ее понятию, она является скорее неразрешенным противоречием. Ее своеобразие состоит в ее положеиности, отрицательности; древние понимали вообще материю как non-ens. Таким образом, природа была объявлена также и отпадением идеи от самой себя, потому что идея в этой форме внешности, не адекватна самой себе. Лишь тому сознанию, которое сначала само внешне и, следовательно, непосредственно, т. е. чувственному сознанию, природа представляется первым, непосредственным, сущим. Так как она, однако, есть изображение идеи, хотя и в форме внешности, то можно и должно удивляться проявленной в ней премудрости божьей. Но если Ванини[iv] говорит, что достаточно соломинки, чтобы познать бытие бога, то мы должны сказать, что всякое представление духа, наихудшая его фантазия, игра его случайного каприза, каждое его слово являются более превосходным основанием познания существования бога, чем какой бы то ни был отдельный предмет природы.

В природе не только игра форм, носит характер иррегулярной, безудержной случайности, но и каждой форме, взятой самой по себе, недостает, своего собственного понятия. Высшей ступенью, до которой природа поднимается своем наличном бытия, является жизнь, но в качестве лишь природной идеи последняя предоставлена власти неразумности, внешних условий, и индивидуальная жизненность в каждый данный момент ее существования перепутана с другой, чуждой ей единичностью; напротив, в каждом духовном проявлении содержится момент свободного всеобщего отношения с самим собой»[v].

Примечания:

[i] Гегель имеет в виду антиномии Канта (И. Кант. Критика чистого разума. – Соч., т. 1–6. М., 1963–1966; т. 3, стр. 404–432). Критику кантовского понимания антиномий Гегелем см.: Гегель. Наука логики, т. 1, стр. 262–273, 313–318. – 27. 

[ii] Ideelle – термин, обозначающий у Гегеля «идеальное» и отличающийся от термина Ideale. Термин Ideale имеет, как указывает Гегель (см. «Наука логики», т. 1, стр. 215), значение прекрасного и того, что относится к прекрасному, т. е. имеет значение идеала красоты. Б. Столпнер переводил термин Ideelle как «идеализованное», стремясь подчеркнуть его отличие от термина Ideale. Поскольку в логике и натурфилософии Гегеля не идет речи о рассмотрении прекрасного, в настоящем издании термин Ideelle передан словом «идеальное». Точно так же в переводах работ К. Маркса (в частности, «Капитала»), употребляющего термин Ideelle, например в анализе цены как идеального выражения стоимости, этот термин передается как «идеальное», а не как «идеализованное». О категории идеального у Гегеля и Маркса см. статью Э. В. Ильенкова «Идеальное» («Философская энциклопедия», т. 2. М., 1962, стр. 219–227), а также прим. 51а в наст, изд., т. 1. – 27.

[iii] Гегель имеет в виду антиномии Канта. – 29.

[iv] Ванини (Vanini) Лючилио (1584–1619) – итальянский философ-пантеист, согласно которому бог сливается с природой и действует в ней как божественная сила. – 30.

[v] стр. 26 – 30, § 247 – 248, Введение, Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. Философия природы, М.: «Мысль», 1975.

Вернуться к оглавлению

Врачев В.Г. Энциклопедия философских наук Г.В.Ф. Гегель. Взгляд из XXI века. ХРОНОС. 2008. (Книга публикуется по соглашению с автором).


Далее читайте:

Гегель (Hegel) Георг Вильгельм Фридрих (1780-1831), великий немецкий философ-идеалист.

Вадим Врачев (авторская страница в ХРОНОСе).

 

 

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании всегда ставьте ссылку