Родственные проекты:
|
Георгий Соломон
Ленин и его семья (Ульяновы)
Приложение:
ДЕЛО ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ
Особый отдел
О дворянине Георгии Александровиче Соломоне
9 мая 1891 года за № 4545 с.-петербургский градоначальник представил в
департамент список студентов, уволенных из Военно-медицинской академии за
участие в беспорядках на похоронах писателя Шелгунова. В списке этом значится и
Георгий Соломон, исключенный из академии с правом обратного поступления в
сентябре того же года.
Вслед за тем 24 мая 1891 года за № 9036 состоялось циркулярное распоряжение по
Министерству народного просвещения о воспрещении студентам, исключенным по
указанному выше делу из Военно-медицинской академии, в том числе и Георгию
Соломону, педагогической деятельности, причем студенты эти были лишены права
поступления в высшие учебные заведения ведомства министерства.
После исключения из академии Соломон на общих основаниях был подчинен негласному
надзору полиции по распоряжению департамента от 4 июня 1891 года за № 2424.
13 августа 1891 года за № 989 Главный штаб обратился в департамент полиции с
запросом о правах некоторых лиц, исключенных из высших учебных заведений, в том
числе и Георгия Соломона, по отбыванию воинской повинности. Департамент отвечал
20 сентября того же года за № 3843, что все лица, более или менее причастные к
студенческим беспорядкам, но не подчиненные гласному надзору, могут отбывать
повинность на правах вольноопределяющихся.
В сентябре 1891 года Соломон вновь поступил в Военно-медицинскую академию, но в
апреле 1892 года вышел оттуда по болезни и перешел в С.-Петербургский
университет, где пробыл до февраля 1893 года, уволившись из университета
согласно прошению.
11 августа 1893 года за № 566 пермский губернатор сообщал: «После неурожая 1891
года и постигшего вследствие этого некоторые уезды вверенной мне губернии
бедствия появился в местном крае целый ряд молодых людей, в большинстве из так
называемых неудачников и уже отмеченных тем или другим темным прошлым, которые,
стараясь сблизиться с народом под видом благотворения ему, поселились в той или
другой местности губернии и здесь в глуши занимаются пропагандой в народе
противоправительственных идей и возбуждением неудовольствия в населении, в той
или другой форме, против местных властей. К числу именно подобных лиц
принадлежит состоящий уже под негласным надзором полиции бывший студент
С.-Петербургской Военно-медицинской академии дворянин Георгий Александрович
Соломон, прибывший из С.-Петербурга в Шадринский уезд 28 февраля 1892 года со
свидетельством на проживание Хотинского уездного полицейского управления от 23
июля 1891 года за № 295.
Относительно этой личности установлено:
1) что, оказывая помощь народу из средств, получаемых им от неизвестных лиц, он,
Соломон, по каким-то особым соображениям раздает пособия не всегда действительно
нуждающимся, а лицам более или менее обеспеченным или могущим найти себе
средства личным трудом, население же склонно думать, что всякая помощь и
подобное распределение ее исходит от правительства;
2) что, относясь пренебрежительно, в той или другой форме, не только к местным
уездным властям, но даже к губернской власти, высказывая, например, в народе,
что он боялся губернатора только тогда, когда ему, Соломону, было 10 лет, он тем
самым явно стремится подорвать в темной массе всякое уважение и доверие к
властям;
3) что он же распускает слухи о будто бы допускаемых должностными лицами
неправильностях при взыскании с них разных повинностей и делает в этом смысле
какие-то проверки на местах, например, по Ново-Петропавловской волости;
4) что, вкравшись подобными темными путями в доверие крестьян, он влияет на них
в смысле нежелательном и вредном, например, по выбору в Ново-Петропавловской же
волости председательницей волостного благотворительного комитета дочери
псаломщика Анциферовой — личности крайне дурной репутации, с которой он,
Соломон, находится в самых близких отношениях;
5) что он же поддерживает сношения в данной местности не с людьми
благомыслящими, а с подобными себе, как, например, дочерьми секретаря Шадринской
уездной земской управы Федорова — Марией и Елизаветой, состоящими тоже под
негласным надзором полиции;
6) так как незаметно, чтобы Соломон имел личные средства к жизни, то можно
предполагать, что он существует сам и помогает указанным девицам Федоровым из
средств благотворительных;
7) что он же, Соломон, является автором тех крайне тенденциозных
корреспонденции, которые время от времени появляются в столичной прессе и,
преувеличивая размеры бедствия по случаю неурожая с целью прилива новых
пожертвований, расходуемых им совершенно произвольно и безотчетно, выставляют
деятельность местной администрации в неприглядном виде».
Вследствие изложенного, губернатор ходатайствовал о воспрещении Соломону
жительства в Пермской губернии.
На запрос по этому поводу начальник Пермского губернского жандармского
управления 19 октября 1893 года за № 1000 донес: «Бывший студент
Военно-медицинской академии Георгий Александрович Соломон впервые прибыл в
Пермскую губернию в Шадринский уезд в 1892 году в феврале месяце и 28 числа
этого месяца, поселившись в селе Ново-Петропавловском, открыл бесплатную
столовую для нуждавшихся в помощи крестьян по случаю бывшего неурожая и
голодовки; в открытой им столовой на средства неизвестных петербургских
пожертвователей выдавалось ежедневно от 75 до 120 обедов, состоящих из горячего
супа с мясом и хлебом, с началом полевых работ каждому рабочему он выдавал
ежедневно два фунта хлеба, продовольственную помощь Соломон оказывал только тем
крестьянам, которым, как способным к труду, такового пособия не отпускалось ни
от земства, ни от благотворительного комитета. Для этой цели Соломон получал
значительные средства из С.-Петербурга, от лиц, оставшихся неизвестными чинам
полиции, единовременные высылки простирались от 300 до 1000 рублей, и однажды на
его имя было выслано 600 рублей от Общества Красного Креста, так как
расходование получаемых им разновременно денег контролю администрации не
подлежало, то нельзя утверждать, что все эти деньги он употребил по назначению.
К добровольно принятой на себя деятельности подаяния помощи нуждающимся он
относился старательно, тепло, почему земство доверило ему заведование еще тремя
столовыми, открытыми на средства благотворительного комитета.
С крестьянами Соломон обходился фамильярно, запанибратски, посещал их постоянно
по избам, вел беседы с ними денно и нощно, больным оказывал медицинское пособие
и таким путем заслужил себе в среде их расположение, неограниченное доверие и
весьма скоро стал ими прозываться «наш благодетель»; нельзя было не заметить
стремления его заслужить себе доверие и расположение простолюдина. Прибыл
Соломон к своему посту с большим запасом книг дешевого издания, издаваемых
С.-Петербургским обществом грамотности (по документам видно, что он состоит
членом его), которые и раздавал крестьянам для чтения и некоторые сам прочитывал
и использовал в своих беседах с крестьянами.
По объяснению их он научал крестьян, как лучше обрабатывать поле, огороды, вести
хозяйство, истреблять «кобылку», разводить скот, лечить болезни, вел разговоры о
трезвости, пользе чтения книг и т. п. Весной, с началом полевых работ, он
посещал таковые лично и давал разные указания на месте.
Все книги, которые представлялось возможным видеть у крестьян, были
действительно относящимися к вышеназванным предметам. Зная характер местных
крестьян, их невежественность, леность, плутоватость, невозможно с
положительностью утверждать, чтобы показания их в этом случае были правдивы. Тем
более что в разговорах о Соломоне они бывают крайне осторожны и сдержанны, а
многие из них и вовсе отказываются отвечать на предложенные вопросы. Нельзя
отвергать пользы, приносимой Соломоном своей энергичной деятельностью по
прокормлению рабочей силы и таким образом поддержания их существования.
Но опять нельзя сказать, чтобы проводимые им идеи и учения в крестьянскую среду,
находящуюся еще в полудиком состоянии, были всегда плодотворными для их ума и
развития их мировоззрений в политическом отношении. Так, на вопросы любопытных
крестьян, на свои ли средства или от кого получаемые он оказывает им
вспомоществование, Соломон отвечал: «Зачем вам знать, дают — так бери»,
«Высылают добрые люди», и были случаи, где он прямо объяснял: «Высылают добрые
люди, а не правительство». Поведение и отношение к местным властям, как
административным, так и полицейским, не могло служить добрым примером, так как
оно было надменным, сухим и крайне сдержанным. Во многих случаях он действовал
самостоятельно, не желая подчиняться распоряжениям, в некоторых случаях он
самовольно изменял распоряжения земства, в нескольких случаях Соломон дозволял
себе вскрывать конверты, адресованные на имя волостного правления, и прочитывать
содержимые в них распоряжения, в присутствии крестьян осуждать их.
Влияние его на крестьян проявлялось во многом, так, например: по его
подстрекательству в разгаре острой нужды крестьяне Петропавловской волости
собрались на сельский сход и постановили учредить в селе библиотеку с читальней,
книги для которой Соломон обещал сам доставить, таким же путем в том же селе
сельский сход постановил закрыть все винные лавки, что по существующим
законоположениям местная власть не могла утвердить, так как в селе этом бывают
установленные торжки и базары.
Проживая в селе Петропавловском, Соломон изредка посещал местного священника
Молчанова и бывшего волостного писаря Александра Дыхня; в более близких
отношениях находился с секретарем уездной земской управы Федоровым и девицею
Екатериной Матвеевной Самуйленко, прибывшею одновременно с ним из С.-Петербурга
и также открывшей столовую на частные пожертвования в селе Макарьевском; к
последней часто наезжал. Как Соломон, так и Самуйленко вели обширную переписку с
С.-Петербургом.
В конце июля месяца Соломон выбыл из этого села в село Каргопольское, куда был
назначен уездным земством на санитарный пункт для предупреждения заноса холеры
из Тобольской губернии и в случаях появления ее подания медицинской помощи, с
вознаграждением 100 рублей в месяц. Деятельность его на этом пункте была
безупречной.
В первых числах сентября того же года он выбыл из уезда в С.-Петербург. 14
февраля 1893 года упоминаемый Соломон вновь прибыл в Шадринский уезд и поселился
в той же Петропавловской волости, где крестьяне сельским приговором нарезали ему
10 десятин земли на десятилетний срок, на земле этой он обязался на собственные
средства устроить лесную дачу и по истечении срока безвозмездно передать ее во
владение тех крестьян, которые будут работать по устроению ее; крестьянам,
производившим тут работы, Соломон платил за рабочий день мужчинам 15, а женщинам
10 и детям 5 копеек и выдавал горячую пищу. В течение лета он действительно
обсадил эту дачу деревьями и произвел ирригационные работы для ее водоснабжения.
Одновременно с этим занятием он имел открытую столовую, в которой ежедневно
получали от 60 до 100 человек горячую пищу и хлеб, оказывал медицинскую помощь
заболевшим и устраивал рабочие артели по системе, выработанной секретарем
уездной земской управы Федоровым, выдавая таковым в натуре лошадей, орудия и
семена. Так же как и в 1891 году, он находился в постоянном общении с
крестьянами и снабжал их книгами; таким поведением и здесь приобрел наименование
«благодетеля, кормильца».
За время пребывания его в Шадринском уезде на его имя разновременно высылались
из С.-Петербурга значительные денежные суммы, с точностью исчислить которые не
представлялось возможности, но, во всяком случае, им получено не менее 5—8 тысяч
рублей; от каких именно лиц высылались деньги, не выяснено. В одном из
разговоров он указывал на своего богатого дядю — члена Государственного совета,
по фамилии также Соломон; приблизительно исчисляя производившиеся им расходы,
оказывается, что полученную сумму он не мог израсходовать, потому и является
подозрение, что он эксплуатирует доверчивых людей. И в 1893 году он пользовался
у крестьян неограниченным доверием. С прибытием его в том же году в Шадринский
уезд распространился слух, что по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению, ввиду бывших
неурожайных годов, податей собираться не будет; так, в одном из волостных
правлений крестьянин, вызванный для внушения о необходимости взноса податей,
высказался: «Зачем же платить, приезжий барин сказывал, что ЦАРЬ не велел
податей собирать».
Распространение этого слуха следует отнести к Соломону, так как в то время
приезжей молодежи в уезде кроме него не было, однако ж это осталось
недоказанным. Вслед за тем в среде крестьян возникает сомнение в правильном
исчислении и взимании сборщиками податей. Соломон по этому поводу приезжал даже
в город Пермь и об этом докладывал даже управляющему Казенной палаты, который
разрешил ему навести справку в подлежащем делопроизводстве. Однажды Соломон
явился в волостное правление и затребовал для проверки книги с раскладкой
податей и сборов, взимаемых с крестьян, но требование его писарем удовлетворено
не было.
Под влиянием его крестьяне Петропавловской волости избрали председательницей
волостного благотворительного комитета дочь псаломщика девицу Александру
Анциферову — женщину дурного поведения и находившуюся с ним в любовной связи,
последствием которой она забеременела; Анциферова для сокрытия болезни своей
выехала в С. Петербург.
Проживая в 1893 году в Песковской волости, Соломон поддерживал самые тесные и
близкие отношения с девицами Марией и Елизаветой Федоровыми, состоящими под
негласным надзором. Они также заведовали в этом году столовыми, открытыми на
частные пожертвования, и действовали в народе совершенно солидарно с Соломоном.
Они весьма часто съезжались и проводили вместе иногда целые сутки.
С окончанием летних работ Соломон переселился в город Шадринск. Здесь проживал
совместно с девицей Марией Федоровой на одной квартире и имел самые близкие
отношения со всеми негласно поднадзорными, проживающими в этом городе, избегая
всех иных лиц местного общества. По наблюдению всех благомыслящих лиц, Соломон
является личностью подозрительной, крайне ловко достигающей своей цели и
лавирующей между народом и наблюдавшей за ним местной властью. Георгий Соломон
выехал в 1893 году из Шадринского уезда. Он уехал 8 сентября вместе с Марией
Федоровой через Челябинск в С. Петербург.
На донесении этом имеется резолюция господина вице-директора департамента
действительного статского советника Семякина: «При личном объяснении с
господином директором Соломон дал вполне удовлетворительные объяснения и заявил,
что в Пермскую губернию больше не собирается». Ввиду сего господин директор
изволил приказать переписку эту считать оконченной.
5 января 1894 года за № 150 с.-петербургский градоначальник представил на
усмотрение департамента запрос начальника Терской области о политической
благонадежности Георгия Соломона, ввиду приглашения его на должность корректора
«Терских ведомостей». На означенный запрос последовал 29 января 1894 года за №
612 отзыв департамента начальнику Терской области о неимении препятствий к
допущению Соломона на указанную выше должность, но вместе с тем за № 613
начальнику Терского областного жандармского управления было предложено
установить за Соломоном секретное наблюдение. В Терскую область Соломон не
отправился, а остался на жительство в С.-Петербурге.
28 января 1894 года за № 1116 с.-петербургский градоначальник донес, что Георгий
Соломон вступил в брак с негласноподнадзорной бывшей слушательницей училища
лекарских помощниц и фельдшериц Марией Николаевной Федоровой.
27 сентября 1894 года за № 2845 тобольский губернатор обратился в департамент
полиции с запросом о политической благонадежности Георгия Соломона, ввиду
возбужденного названным лицом ходатайства об определении его на службу в
Тобольскую губернию. На запросе этом имеется резолюция бывшего вице-директора,
ныне директора департамента, действительного статского советника Зволянского:
«Не зная объяснений, данных Соломоном по поводу своей деятельности в Пермской
губернии, затрудняюсь высказаться окончательно по его ходатайству, но именно в
Тобольскую губернию полагал бы более осторожным его не пускать». На днях опять
была переписка по поводу лиц, принятых тобольским губернатором, которые, видимо,
над собой никакой власти не признают. Вследствие изложенного, сообщая
тобольскому губернатору краткие сведения о предыдущей деятельности Соломона,
департамент в отзыве от 8 ноября 1894 года за № 7934 указал, что назначение
просителя на должность, сопряженную с непосредственным соприкосновением с
народом, представляется нежелательным.
1 ноября 1894 года за № 14539 с.-петербургский градоначальник сообщил: «Ввиду
полученных агентурным путем сведений, что во время печальной процессии
перевезения в С.-Петербургский Петропавловский собор тела почившего в Бозе
Императора АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДРОВИЧА будут разбрасываться листовки
возмутительного содержания и что агитаторами этого дела состоят студенты Лесного
института Александр Ахенбах, Анатолий Лавров, Яков Ленинский, окончивший курс в
С.-Петербургском университете Яков Ставровский и бывший студент того же
университета Георгий Соломон, в ночь на 1 ноября были произведены у названных
выше лиц обыски, по коим ничего преступного не обнаружено, вследствие чего все
поименные лица оставлены на свободе».
6 марта 1896 года за № 2382 начальник С.-Петербургского губернского жандармского
управления уведомил о выезде Соломона в город Иркутск.
15 марта 1897 года за № 6255 начальник Иркутского губернского жандармского
управления сообщил, что иркутский губернатор обратился к нему с запросом о
политической благонадежности служащего в контроле по постройке Забайкальской
железной дороги дворянина Георгия Соломона на предмет разрешения названному
Соломону участвовать в городе Иркутске в народных чтениях. Соломон ведет близкое
знакомство с местными негласноподнадзорными и сам состоит под наблюдением
полиции.
Вследствие изложенного департамент полиции в отзыве от 9 апреля 1897 года за №
3552 на имя иркутского губернатора отклонил ходатайство Соломона о допущении его
к участию в народных чтениях, так как на основании пункта 8 правил для
устройства народных чтении в городах, где имеются правительственные учебные
заведения, в качестве лекторов на народных чтениях могут быть допускаемы только
или состоящие на государственной службе преподаватели сих заведений, или
священнослужители православного вероисповедания.
16 августа 1898 года в департамент полиции получено агентурным путем письмо из
Твери, от Кугушевой к Соломону в Москву, следующего содержания: «Мне нужно ехать
21 августа в Казань; не можете ли вы схлопотать мне для этого билет бесплатный;
если можно, так устройте и пошлите мне сюда. Во всяком случае, ответьте мне:
можно или нельзя. Мне обещала это сделать А. И., да ее теперь нет в Москве; я не
знаю, где она».
Сведения подготовил Поповщиков (подпись неразборчива – Ред. )
Особый отдел департамента полиции
Вернуться к оглавлению
Электронная версия книги воспроизводится с сайта
http://ldn-knigi.narod.ru/
OCR Nina & Leon Dotan (02.2003)
ldnleon@yandex.ru {00} - № страниц.
Далее читайте:
Ленин Владимир Ильич
(биографические материалы).
|
