Игорь Рассоха

       Библиотека портала ХРОНОС: всемирная история в интернете

       РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

> ПОРТАЛ RUMMUSEUM.RU > БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА > КНИЖНЫЙ КАТАЛОГ Р >


Игорь Рассоха

2010 г.

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА


БИБЛИОТЕКА
А: Айзатуллин, Аксаков, Алданов...
Б: Бажанов, Базарный, Базили...
В: Васильев, Введенский, Вернадский...
Г: Гавриил, Галактионова, Ганин, Гапон...
Д: Давыдов, Дан, Данилевский, Дебольский...
Е, Ё: Елизарова, Ермолов, Ермушин...
Ж: Жид, Жуков, Журавель...
З: Зазубрин, Зензинов, Земсков...
И: Иванов, Иванов-Разумник, Иванюк, Ильин...
К: Карамзин, Кара-Мурза, Караулов...
Л: Лев Диакон, Левицкий, Ленин...
М: Мавродин, Майорова, Макаров...
Н: Нагорный Карабах..., Назимова, Несмелов, Нестор...
О: Оболенский, Овсянников, Ортега-и-Гассет, Оруэлл...
П: Павлов, Панова, Пахомкина...
Р: Радек, Рассел, Рассоха...
С: Савельев, Савинков, Сахаров, Север...
Т: Тарасов, Тарнава, Тартаковский, Татищев...
У: Уваров, Усманов, Успенский, Устрялов, Уткин...
Ф: Федоров, Фейхтвангер, Финкер, Флоренский...
Х: Хилльгрубер, Хлобустов, Хрущев...
Ц: Царегородцев, Церетели, Цеткин, Цундел...
Ч: Чемберлен, Чернов, Чижов...
Ш, Щ: Шамбаров, Шаповлов, Швед...
Э: Энгельс...
Ю: Юнгер, Юсупов...
Я: Яковлев, Якуб, Яременко...

Родственные проекты:
ХРОНОС
ФОРУМ
ИЗМЫ
ДО 1917 ГОДА
РУССКОЕ ПОЛЕ
ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА
ПОНЯТИЯ И КАТЕГОРИИ

Игорь Рассоха

Методика выявления древнейшего родства языков путем сравнения их базовой лексики с ностратической и сино-кавказской реконструкциями

Выявление дальнего родства языков методом сравнения 100-понятийных списков их базовой лексики с соответствующими по значению списками слов ностратической и сино-кавказской реконструкций

6. Заключение. Реконструкция праязыков и поиски прародин

       Данный метод и полученные им результаты в целом соответствуют общей методологической базе современной компаративистики и опираются на ее важнейшие достижения в виде ностратической и сино-кавказской реконструкций и 100-словного списка базовой лексики Сводеша, который здесь преобразован в 100-понятийный. Предложенный нами метод существенно дополняет методологический арсенал современной компаративистики.

       Если аналогом традиционных методов компаративистики служат кропотливые археологические раскопки, то данный метод можно сравнить с аэрофотосъемкой. Быстрая аэрофотосъемка никоим образом не заменяет серьезные, вдумчивые раскопки. Но сверху лучше видна общая картина археологических памятников, а главное, видно, где вообще следует копать археологам. Напомним, что сенсационное открытие на территории Украины городов Трипольско-Кукутеньской цивилизации эпохи энеолита было сделано именно с помощью аэрофотосъемки. Так и наш метод позволяет быстро проверить весь массив языков мира, для которых возможно составить более-менее полный 100-словный список базовой лексики. 

       Важнейшая эвристическая особенность метода выявления дальнего родства языков путем сравнения 100-понятийных списков их базовой лексики с соответствующими по значению списками слов ностратической и сино-кавказской реконструкций состоит в том, что реконструированная лексика выявляется в тех языках, которые не привлекались к созданию соответствующих реконструкций. Это было ярко видно на примере, скажем, шумерского или афро-ностратических языков.

       Данная особенность открывает возможности для расширения применения метода в дальнейшем не только на новые языки, но и на новые глубокие реконструкции. Мы, например, не исключаем, что сравнение со 100-понятийным списком, скажем, австрической реконструкции позволит выявить родство с австрическими языками каких-то индейских языков.  Вообще, создав глубокую реконструкцию на материале ограниченного числа языковых семей (тех же индейцев или папуасов), можно будет затем проверить ее с помощью нашего метода на других языках. А привлечение нового материала из выявленных таким образом родственных языков позволит в свою очередь уточнить глубокие реконструкции.

       В компаративной лингвистике следует по-новому поставить задачу реконструкции “бореального” праязыка — именно в том понимании  термина “бореальные языки”, который предлагается в данной работе. Очевидно, что к такой реконструкции можно привлекать данные только тех языков, которые выявлены именно как бореальные. А вот, скажем, привлечение данных т. н. “австрической” реконструкции, объединяющей австроазиатские, тайские и австронезийские языки, для “бореальной” реконструкциии ничего не даст и вообще является бессмысленным. Но в то же время такое сравнение, возможно, будет весьма ценным для реконструкции “нойского” праязыка — глобальной реконструкции.

       Вообще четкое выделение родства на уровне бореальных языков (в предложенном здесь понимании) среди прочих нойских — пожалуй, наиболее интересный и важный результат данного исследования. Именно так можно объяснить выявление огромного пласта ностратической лексики в самых разных языках мира.

       В этом смысле в 2005 году замечательно высказался С. А. Старостин: “Вот расстояние между двумя праязыками 10 тысяч лет... Сравним [ностратические. - И. Р.] японский и французский. Вот это расстояние примерно в 10 тысяч лет. Предположим, мы возьмем амерингский и доведем его до XIV тысячелетия. Очень хорошо. У нас имеется пять-шесть глубоких семей, но я не думаю, что больше. Но нельзя свести их между собой и построить промежуточные этапы. Это странное обстоятельство, потому что при всем языковом различии мы видим сходство. Я вижу сходство между нигер-конго и евразийскими, масса изоглосс с амерингскими. Смотришь Новую Гвинею, там в громадных количествах лезут ностратические корни. То есть связь довольно явная, заметная даже на уровне тех реконструкций, которыми мы обладаем. Если это не случайные совпадения, а я так не думаю: встречаешь, например, какое-нибудь австралийское ухо, которое будет кула или кулка, но это, вне всякого сомнения, ностратическое ухо — кула, оно же кушитское, есть оно и в евразийских, кавказских и т.д. Это не 30 тысяч лет [раздельного существования праязыков уровня ностратического. - И. Р.].” [78].

       На основании полученных данных нами предложен не “горизонтальный”, а “ступенчатый” способ классификации языков мира, исходя из нескольких последовательных бифуркаций:

       1) Первая, самая ранняя бифуркация — расхождение между “нойскими” и рефаимскими языками. Собственно, могут быть выявлены и другие рефаимские языки помимо каду/тумтум. И они совсем не обязательно могут быть родственными. Но зато нойские языки — все родственны на самом глубинном уровне.

       2) Вторая бифуркация — расхождение между бореальными и прочими “нойскими” языками. Очевидно, что в составе “нойских” языков может быть еще несколько ветвей, равных по таксону бореальным языкам.

       3) Третья бифуркация — расхождение между разными бореальными макросемьями, в том числе сино-кавказской и ностратической.

       4) Четвертая бифуркация — расхождение между разными языковыми семьями (в т. ч. индоевропейской семьей ) ностратической макросемьи.

       Данный способ классификации имеет прямые аналогии с современными классификациями генетического разнообразия человечества, в частности, с классификациями по Y-хромосоме и по митохондриальной ДНК. Они также построены на ряде последовательных бифуркаций, связанных с новыми мутациями. Правда, генетики выделяют больше таких бифуркаций, и о полном отождествлении данных генетики с данными лингвистики говорить не приходится. Однако мы здесь указали на предположительную связь между гаплогруппой А по Y-хромосоме и рефаимскими языками. Нойские же языки, возможно, связаны с распространением универсальной внеафриканской гаплогруппы С. Археологически, вероятно, распространение нойских языков было связано с возникновением и распространением культур верхнего палеотита приблизительно 40 тыс. лет назад.

       Можно выдвинуть гипотезу и относительно отождествления с археологическими культурами носителей бореальных языков. Здесь ключевым моментом может служить факт распространения бореальных языков в Австралии и среди части папуасов при отсутствии их среди аборигенных народов Индокитая и юга Восточной Азии (если придерживаться разделяемой специалистами концепции о сравнительно поздней миграции предков сино-тибетских народов и мяо-яо из Центральной Азии, о чем уже шла речь выше).

       “Хоабиньские стоянки (в широком понимании этого термина), занимающие огромное пространство от Южного Китая до Восточной Суматры, содержат орудия развитой индустрии галек и отщепов, которая имеет возраст от 13 тыс. до 4 тыс. лет. Однако есть основания предполагать, что этот технокомплекс сложился гораздо раньше, и его возраст — 30 тыс. лет. ...В эпоху раннего голоцена от Филиппин и Восточной Индонезии до Австралии распространился более прогрессивный технокомплекс отщепов и пластин... Хоабинь и технокомплекс отщепов и пластин очень различаются технологически, орудия со шлифованными краями до сих пор не обнаружены нигде, кроме Австралии. В целом производство отщепов и пластин [в Австралии, Индонезии и на Филиппинах] относится, видимо, к периоду между VI-Vтысячелетиями до н. э. и I тысячелетием н. э. Представляется маловероятным, чтобы эти культуры были продуктом только местного развития... Индийские пластины и микролиты более разнообразны по форме, чем в Юго-Восточной Азии. У. Ферсервис [177, гл. 3] считает, что формы, распространенные в Индостане, пришли из Западной Азии и Европы; если это не совпадение, евразийское влияние, видимо, действительно способствовало широкому распространению мелких орудий этого типа в период голоцена. Миграции морем из Индии на Андаманские острова, Суматру и обратно были, конечно, возможны” [176, с. 61, 74, 83, 81].

       Индустрия отщепов и пластин характерна как раз для более ранней эпохи финального палеолита (позднего плейстоцена) в Европе и Северной Азии. Известна она и в Америке. Таким образом можно в качестве предварительной гипотезы указать на возможную связь распространения бореальных языков и народов с распространением позднепалеолитической технологии отщепов и пластин.     

       Данный метод дает определенные новые аргументы также в дискуссии относительно поиска прародины ностратических и сино-кавказских народов. Прежде всего из характера встречаемости в различных языках мира ностратической и сино-кавказской лексики можно сделать достаточно очевидный вывод: сино-кавказская макросемья не одновременна ностратической, а представляет собой существенно более позднее историческое явление. Мы бы предположительно связали сино-кавказскую макросемью с кругом археологических культур “расписной керамики” эпохи позднего неолита-энеолита (от Триполья до Яншао), а собственно сино-кавказскую прародину искали бы в культурах Анатолии эпохи раннего неолита.

       Данная точка зрения неплохо подтверждается археологически. В качестве четкого археологического маркера распространения сино-кавказских народов может выступать спиральный орнамент и связанный с ним культ змеи.

       Образ змеи играл исключительную роль в религиозно-магических представлениях племен трипольской культуры: «Без змея “не обходится” почти ни один керамический сосуд трипольцев. Однако у них он отнюдь не всегда добрый охранник и защитник очага и богатства. Создается впечатление, что в их представлениях жил какой-то злой змей-дракон, и они ассоциировали его именно с ужом. Он изображается, как правило, на крышках сосудов снаружи или изнутри, и вид у него свирепый – круглые глаза, большие рога, крылья-когти. На одной такой крышке в одном его глазу сохранилось красное зернышко – значит, глаза у ужа-дракона в представлениях ранних трипольцев были красные, как бы налитые кровью. Подобных изображений очень много на сосудах-зерновиках, есть двойные изображения змея, двойной спиралью обвивающие сосуды. Спираль, вполне возможно, была для трипольцев символом» [180, с. 26]. Спиральный орнамент типичен для трипольских сосудов. Родство населения Трипольской культуры с северо-кавказцами, в особенности с хурритами признается большинством археологов [184, с. 108 — 110].

       Сравним с керамикой эпохи неолита в памятнике Сусаннино-4 (Нижний Амур): “Керамика со спиральным орнаментом, нанесенным поверх вертикального зигзага прочерченными линиями. Спирали безусловно являются стилизованными изображениями змей. Есть уникальный фрагмент краснолощеного сосуда с рельефно вылепленным реалистичным изображением змеи, у которой четко показаны голова, глаза, а чешуя передана гребенчатыми оттисками” [181, с. 16 — 17]. Как мы помним, язык айнов, аборигенов севера Янонии и Сахалина проявил четкие признаки “гибридного”, то есть очевидные черты родства с сино-кавказскими. Это совсем рядом с Нижним Амуром.

       Сравним дальше: “Петроглифы Нижнего Амура имеют глубокие черты сходства с петроглифами северо-западного тихоокеанского побережья Северной Америки. Это нанесение рисунков на валунах у самой воды, техника: выбитые желобки с шершавой поверхностью, основные сюжеты. Это прежде всего череповидные личины с огромными глазами, иногда с «ушами» или неким сиянием вокруг головы, водоплавающие птицы, лодки и змеи (Сакачи-Алян) или змеевидный монстр, чудовищный дракон с волнисто изогнутым, как у змеи, туловищем и широко раскрытой клыкастой пастью (Северо-Запад Америки), а также концентрические круги и лунки-чаши” [182]. - Это очевидный мост к сино-кавказским народам Америки, племенам на-дене.

       Читаем: “Баншань (Pan Shan), ветвь культуры Яншао китайского неолита. Огромные могильники на холмах в верхнем течении р. Хуанхэ (провинция Ганьсу) раскопаны Андерсоном в 20-х гг., исследованы погребения по обряду ингумации, сопровождавшиеся большим количеством керамики. Наиболее распространенным типом является большая шаровидная урна со спиральным или иным криволинейным орнаментом, черной и красной росписью. Погребальный узор состоит из красной ленты между двумя черными, украшенными бахромой. Параллели с Туркестаном, Кавказом и Украиной до сих пор не получили объяснения” [183]. Как видим, лакуна между Трипольем, Кавказом, Туркестаном (где обитают буришки) и Китаем успешно заполнена. А значение культа дракона в китайской культуре общеизвестно.

       И о предках кетов и других енисейских народов Сибири: “Очевидно, что некоторые формы ножей и клевцов были принесены на Енисей из Северного Китая и Монголии вместе с притоком населения карасукской культуры” [185, с. 121]. Естественно, археологи отмечают “расцвет культа змеи в Восточной Сибири в эпоху бронзы, т. е. в шиверско-карасукское время” [186, с. 350].

       Результаты данного исследования также подкрепляют нашу гипотезу о существовании праностратического языка в период мезолита. Высочайший ностратический коэффициент украинского и русского языков (при крайне малом числе синонимов в их 100-понятийных списках) прекрасно подтверждает нашу гипотезу о ностратической прародине в ареале кукрекской мезолитической культуры на юге современной Украины и прежде всего в Крыму  [5, с. 336 – 351]. Предки украинцев и русских меньше всего сдвинулись с территории своей прародины. Поэтому логично предположить, что им меньше всего были свойственны процессы креолизации языка, сопровождающие в той или иной мере любые процессы переселения народов в новые края. Отметим, что именно с этой культурой, а также с соседней с нею горнокрымской мезолитической культурой многие археологи связывают отчетливые признаки самостоятельного перехода к производящему хозяйству: к разведению крупного рогатого скота и свиней [100, с. 200-201; 101; 102; 103; 104; 105; 106; 107; 108, с. 185-187; 109; 110, с. 16-17, 29; 111, с. 38; 112, с. 133-134 и др.] и к земледелию [113, с. 35]. Мы посвятили этому специальную работу [74].

       Укажем на еще один существенный момент. Среди компаративистов пользуется популярностью гипотеза А. Ю. Милитарева и В. А. Шнирельмана, отождествивших афразийскую прародину с натуфийской культурой эпохи мезолита [114]. В своей монографии  мы подвергли эту гипотезу достаточно жесткой критике [5, с. 351 – 352]. Однако при дальнейшем знакомстве с литературой оказалось, что натуфийцы, вероятно, все же имели какое-то отношение к происхождению ностратических народов в целом: “Важной чертой кремня натуфийских стоянок является значительное преобладание среди геометрических микролитов удлиненных сегментов и сегментоподобных прямоугольников, что характерно и для шан-кобинских [горнокрымских мезолитических. - И. Р.] стоянок Крыма. Техника их изготовления с помощью крутой краевой ретуши, нанесенной в одном направлении (реже — встречной), в Крыму и Натуфии идентична. Заметную роль в обеих культурах играють разного рода спинники, встречаются микрорезцы и т.д. [115]. Таким образом, натуфийская культура среди культур Ближнего Востока представляет собой, на наш взгляд, ближайшую аналогию шан-кобинским памятникам Крыма, что, очевидно, указывает и на их генетическое родство. К изложенному можно добавить, что памятники натуфийской культуры выявлены теперь на территории Сирии и в Малой Азии, то есть непосредственно в районах Южного Причерноморья» [100, с. 59, 64].  

       Наконец, последний, самый простой вывод и самое очевидное предложение: необходимо обследовать данным методом все языковое разнообразие мира, как минимум на уровне представителей всех близкородственных языковых групп и изолированных языков. Таких необходимых для обследования языков вряд ли наберется свыше 200. Нам представляется, что дело того стоит! 

Вернуться к оглавлению

И.Н. Рассоха. Методика выявления древнейшего родства языков путем сравнения их базовой лексики с ностратической и сино-кавказской реконструкциями. Харьков, ХНАМГ, 2010.

 

 

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

Редактор Вячеслав Румянцев

При цитировании всегда ставьте ссылку