2.2. Индоевропейские гидронимы ареала среднестоговской культуры

Горячий противник Днепро-Донской теории В. А. Сафронов высказывается так: «Преимущество некоторых балканских и центральноевропейских регионов [как областей возможной локализации в них и.-е. прародины] перед малоазийскими в значительно большем содержании и кучности древнеевропейских гидронимов; в Карпатском бассейне и на северной периферии Балканского полуострова их, согласно сводке Крае [35], более сотни. (…) До сих пор продолжается спор о принадлежности центральноевропейских гидронимов к древнеевропейскому или общеиндоевропейскому пласту. (…) Крае была обозначена территория к северу от Балкан, Альп и Пиренеев в качестве зоны обитания древнеевропейских языков, причем под этими языками подразумевались не какие-то определенные языки, выделившиеся из общеиндоевропейского языка-основы, а только хронологически промежуточная ступень эволюции языка-основы между временем общеиндоевропейского состояния и 1500 г. до н. э., когда уже выделение индоевропейских языков зафиксировано письменными источниками» [34, с. 24, 20].

Итак, на всей территории Карпатского бассейна и северной периферии Балканского полуострова насчитывают «более сотни» древнеевропейских гидронимов, включая сюда и существенно более поздние. В нашем далеко не исчерпывающем списке индоевропейских гидронимов Левобережной Украины также более сотни гидронимов. Причем они расположены на значительно меньшей по площади территории, т. е. более кучно. И в этом отношении, по количеству, разнообразию и плотности древнейших индоевропейских гидронимов Левобережная Украина, особенно ее лесостепная часть не имеет себе равных в мире. Это – очень важный аргумент в пользу Днепро-Донской теории.

Впрочем, значительная часть изначальной территории среднестоговской культуры находилась и на правом берегу Днепра, особенно в бассейне рек Роси и Тясмина, а также Ингула и Южного Буга. И все эти территории не в меньшей мере насыщены индоевропейскими гидронимами. В данной работе мы не будем подробно исследовать этот вопрос. Укажем только, что согласно справочнику «Топонимический словарь Украины» М. П. Янко среди рек Правобережной Украины безусловно индоевропейские по происхождению названия имеют Альта, Бутеня, Ірпінь, Канів(ка), Котурка, Лета, Пониква, Порозовиця, Серет, Суба, Субот, Унава [24, с. 63, 156, 165, 190, 207, 284, 285, 317, 340, 366] – всего 12. Более-менее сомнительные индоевропейские названия – Валява, Вілія, Ібр, Іква, Кодра, Либідь, Манівка, Мика, Недра, Опака, Прип’ять, Свалява, Свитязь (озеро), Таль, Тьма, Тясмін [24, с. 82, 151, 154, 180, 207, 222, 227, 240, 260, 289, 313, 314, 346, 361] – всего 16. Изо всех этих 28 названий только 6 расположены в западной части Украины (Лета, Пониква, Серет, Манівка, Свалява, Свитязь). Остальные 22 (Альта, Бутеня, Валява, Вілія, Ібр, Іква, Ірпінь, Канів(ка), Кодра, Котурка, Порозовиця, Суба, Субот, Либідь, Мика, Недра, Опака, Прип’ять, Таль, Тьма, Тясмін, Унава) имеют непосредственное отношение к территории среднестоговской культуры. Отметим, что для Левобережной Украины в этом справочнике, как мы помним (см. выше), приведена и.-е. этимология  всего лишь 12 гидронимов. Выше их было приведено более ста. Думается, и на Правобережье индоевропейская гидронимия существенно богаче.

Не слишком углубляясь в конкретный материал, укажем еще на некоторые интересные факты:

1) “Следует предположить, что гидрооснова от и.-е. *ros-, которая породила гидронимы Рось, Росава и другие, имела общее значение «влага, вода»” [23, с. 144]. Это заставляет совершенно иначе посмотреть на проблему происхождения названия “Русь”. М. Фасмер привел очень убедительные доказательства того, что этноним «русь» (rus) во многих случаях относился именно к скандинавам. Но он же говорит о том, что этот этноним скандинавов в свою очередь возводится к древнеисландскому Róosmenn ‘мореходы’ [247, с. 522]. Однако есть все основания считать слово Русь не славянским или германским, а общеиндоевропейским, восходящим в форме *ros- еще к древнейшей эпохе индоевропейской общности. Отсюда и наши «роса», «русло», «русалка», и скандинавское Róosmenn ‘мореходы’, дословно «мокрые люди» и т. д. Так что дискуссия о славянских или германских корнях названий «Русь» или финского Ruotsi «Швеция» лишена всякого смысла: это слово в любом случае происходит с территории Украины. Приток Днепра назывался Рось еще за тысячи лет до того, как из среды индоевропейцев выделились германские или славянские племена. 

2) Хортица, пр. Днепра рядом с одноименным островом, колыбель запорожского казачества, вероятно, ведет название от и.-е. *Hrot[h]k[h]- “медведь” [1, с. 867], т. е. Медвежья река.

3) Кильтень, л. Великой Выси л. Синюхи л. Южного Буга явно происходит от и.-е. *kel- “гора” и суффикса *-t[h]en- [1, с. 669, 248]. Как видим, это название первоначально явно значило «Горная». И теперь это по-прежнему приток Великой Выси. Далее мы вернемся к этому примеру (см. раздел 4.3).

4) Название Буг (и Южный, и Западный) часто выводят из и.-е. *bheug(h)- “гнуть” Но еще интереснее его средневековые греческие названия Κουβου и Κουφις, [119, с. 65, 62]. т. е. снова Бычья река!

5) Ингул (Ангул) [24, с. 155], п. Южного Буга – от и.-е. *ang[h]oi- ‘змея’+ именной суффикс *-el-  [1, с. 867, 218]. Иначе говоря, *Ang[h]oel – Змеиная. Не исключено, что окончание –гул сложилось под влиянием тюрков, которые переосмыслили его как –gul ‘озеро’ [24, с. 155].

6) В этом отношении исключительно интересно древнегреческое название соседней реки Ингулец (п. Днепра) – Герос [24, с. 155]. Оно очевидно восходит к и.-е. *k’er- ‘журавль’ [1, с. 867]. Т. е. в древности в непосредственном соседстве параллельно протекали реки Змеиная и Журавлиная. Далее мы вернемся и к этому примеру (см. раздел 8.6).

7) Среди микрогидронимов обращает на себя внимание Фоса (Хвоса) – название 26 ручьев в Украине, из них 10 в бассейне Роси. Оно может происходить от и.-е. *Hu-os- “общеиндоевропейское слово для золота” [1, с. 713-714]. Сравним: в Украине 8 балок ‘Золота’, ‘Золотая’, 6 потоков (ручьев) ‘Золотий’, яр ‘Золотой Лог’, 2 яра ‘Золотарів’, ручей ‘Золотариха’, а также реки Золота Липа, Золота Струя, Золотинка, Золотоноша, Золочівка (2) [21, с. 216]. Любопытно, что на Левобережье нет ни одного гидронима Хвоса (Фоса), зато есть реки Хуса и Хусь (см. выше). Очень может быть, что это – два варианта одного первоначального гидронима.

Древнейшие индоевропейские гидронимы встречаются также, хотя и в значительно меньшем количестве, и на прилегающей к Украине территории России, в лесостепной зоне между Сеймом и Доном, которая также входила в область позднего этапа среднестоговской культуры, а отчасти и за Доном до реки Хопер. Помимо реки Снова и двух рек Девица укажем в этом районе на ряд оригинальных и.-е. гидронимов:

1)  Икорец – от и.-е. *ek’or- “вершина, возвышенность” [1, с. 203].

2)  Реут – от и.-е. *r(e)ud[h]- “красный, медь” [1, с. 711].

3)  Савала – от и.-е. *sāŭel- “солнечная, светлая” [1, с. 203].

4)  Тим – от и.-е. *t’mo- “кроткий, укрощенный” [1, с. 780].

5) Токай – от и.-е. *t’ok[h]- “правый” [1, с. 155].

6) Тускарь – от и.-е. *t’us- “дурной” [1, с. 780]. Вторая часть этого гидронима может иметь две разные и.-е. этимологии: от *k[h]er- “гибель” или от *k[h]ro- “голова, слава” [1, с. 190, 205]. Сравним: в Украине есть реки Погибна, Поганка, Бовдурка (от “бовдур” – “дурак”), Дурнівка, Дурний Кут, Дурниця, Голованка [21, с. 432, 189, 60, 145].

7) Хава – от и.-е. *Haŭ- “плести” [1, с. 230].

8) Хопёр – от и.-е. *Hap[h]- ‘вода’, ‘река’ [1, с. 862].

Входил в область среднестоговской культуры и район Нижнего Дона. Здесь также встречаются древние и.-е. гидронимы. Помимо самого названия реки Дон (см. выше) можно предположить древнейшее происхождение названий рек Калитва и Черная Калитва – от и.-е. *kel (kal) “черный”, [24, с. 161], реки Маныч – от древнейшего и.-е. корня *manu- “человек”, “мужчина” [1, с. 759] подобно рекам Ман и Манечка (см. выше), а также реки Сал – от и.-е. основы *sal- «вода, источник» [23, с. 140]. Любопытно, что почти все гидронимы, производные от основы *sal-, имеют суффиксальную форму [23, с. 138]. Это может быть свидетельством особого архаизма именно названия Сал.

Наконец, не исключено, что до нас дошли и два таких древнейших гидронима, как названия Черного и Азовского морей. Возможно, их сохранил Плиний Старший (Plin. Naturalis historia VI, 20): «Сам Танаис [Дон] скифы называют Sinu-, (а) Меотиду [Азовское море] – Temarunda, что означает мать моря» («Tanaim ipsum Scythae Sinum vocant, Maeotim Temarundam, quo significant matrem maris») [Цит. по: 285, с. 87].

О. Н. Трубачев убедительно возводил название Temarunda к индоевропейским корневым морфемам *tem- ‘темный, черный’,  *arun- ‘море’ и *d(h)ā- ‘кормилица’. Причем слово *arun- происходило от и.-е. *or- ‘подниматься’: «Данное словопроизводство элементарно правдоподобно и опирается на свойства реалии – моря, во всяком случае – в человеческом восприятии. Море, особенно наблюдаемое с некоторого возвышения, с горы, поражает воображение прежде всего как вздымающаяся к небу гладь. (…) В качестве аналогии можно привести датское, норвеж. hav шведское haf  ‘море’, этимологически тождественное др.-исландскому haf ‘поднятие’, немецкому heben ‘поднимать’, а также русское пучина от пучить [285, с. 93-94]. Итак, правдоподобно предположение, что Черное море индоевропейцы так и называли «Темная пучина» (*Tem-orun).

«Единственно верную этимологию названия Меотида: μαια  ‘мать, кормилица’ хорошо знали и правильно объясняли (от притока избыточных пресных вод, изливающихся в Черное море) еще в древности» [285, с. 89]. Впрочем, название «Кормилица» может быть связано и с большой ролью рыболовства у древнейших индоевропейцев, живших на берегах Азовского моря. Учитывая близость территории среднестоговской культуры к берегам Азовского и Черного морей, естественно предполагать наличие их древних индоевропейских названий.

«Гидронимы, или названия водных объектов образуют одну из наиболее глубинных (особенно относительно названий больших водотоков) закодированных информационных систем… Известный польский языковед Я. Розвадовский отмечал [213, s. 75], что наиболее стойкими изо всех географических названий являются названия рек, которые испокон веков играли роль важных путей. Чтобы в этом убедиться, ученый рекомендовал обратить внимание на гидронимию хорошо обеспеченного исторической документацией Балканского полуострова, где все названия водных объектов удержались из самых древних времен, а некоторые из них – просто из исключительно древних» [214, с. 3-4].

В. А. Жучкевич отмечал: «Наибольший процент славянских гидронимов в северной, полесской части Украины, тогда как в восточной и южной преобладают иноязычные. О происхождении этих названий можно строить лишь догадки» [210, с. 200-201]. Теперь на смену догадкам приходит обоснованная концепция.

Это касается, в частности, и названия города Харьков (Харків), в котором я пишу эти строки, через который протекает река Харьков (Харків), примерно в двухстах метрах от моего рабочего стола. Как мы ранее убедились, название другой харьковской реки, Уды, имеет безусловно индоевропейское происхождение. Название же реки Харьков, очевидно, происходит от индоевропейского названия ‘серебра’ *Hark’- [1, с. 229, 711, 713] в сочетании с индоевропейским атрибутивным суффиксом -еŭ- с чередованием е/о [1, с. 218, 193]. Т. е. река Харьков – это Серебряная река. Таким образом форма названия *Harkeŭ/*Harkoŭ (Харків/Харьков) выступает древнейшей – изначальной. Сравним: в Словаре гидронимов Украины указаны реки Сріблянка, Срібна (две), Срібнянка, Серебряниця и четыре Серебрянки [21, с. 523-524, 496]. (Подробнее о названии Харьков см. главу 9 данной книги “Происхождение названия «Харьков (Харків)»”).

Важнейшее научное значение книги Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванова состоит именно в том, что они предложили новую всеобъемлющую фонетическую реконструкцию индоевропейского языка. В «классической» индоевропеистике этого избегали. Так, А. Мейе заявлял: «мы не можем точно определить число фонем в индоевропейском» [79, с. 123]. Соответственно, он отметил, что в индоевропейском языке был термин для “серебра”, но, как и во всех подобных случаях, не сообщил, как это слово звучало. В своей книге он ограничился лишь приведением подобных терминов из известных языков, вроде латинского argentum, всех без начального *H [79, с. 403].

Можно утверждать, что открытие преобладающего древнейшего индоевропейского топонимического фона в гидронимии Левобережной  и отчасти Центральной Украины является новым независимым доказательством правильности предложенного Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Ивановым варианта фонетической реконструкции индоевропейского языка. Ведь гидронимы получают убедительную индоевропейскую этимологию именно на основе этой фонетической реконструкции. Причем характерно, что различные более поздние фонетические варианты первоначального гидронима можно проследить лишь в немногих случаях: Хопёр/Габова (Habova), Фоса/Хвоса/Хуса, Муравка/Мерефа, Урвихвист/Вырвихвост.

Подводя итоги нашего экскурса в гидронимию Левобережной Украины, следует еще раз подчеркнуть, что она сохранила наибольшее в мире количество древнейших индоевропейских названий. Среди них и Хáркев/Хáрков (Харків/Харьков) – славное имя великого города, второй столицы Украины. Древнейшие индоевропейские корни имеют названия еще целого ряда городов Украины, производные от соответствующих гидронимов: Полтава, Сумы, Ромны, Бердянск, Конотоп, Бахмут, Лубны, Канев, Мерефа, Хорол… И самое главное: древнейшее общеиндоевропейское происхождение имеет название Русь.

Наличие на территории среднестоговской культуры уникальной системы древнейших индоевропейских гидронимов, особенно густой в районе лесостепи между Днепром и Доном, является решающим аргументом в пользу локализации индоевропейской прародины именно здесь. Далее мы убедимся, что и все прочие аргументы – лингвистические, географические, археологические и культурологические – соответствуют древней гидронимии.

К оглавлению