Глава десятая. Эрозия апартеида
Вся правда о том, как Запад предал белое население Южной Африки, видимо, не будет сказана никогда. Известны лишь факты, лежащие на поверхности. Форстер, несмотря на начатые им реформы, все же оставался африканерским националистом, и совершенно не желал, чтобы страна оказалась в объятиях хаоса. Он противился чересчур радикальным требованиям либералов и "мировой общественности". Другими словами, он начал мешать кому-то диктовать свою волю, и беспрепятственно навязывать свою политику.
С середины 1978 года в англоязычной печати стали появляться сообщения об использовании министерством информации секретных фондов для финансирования африканерской националистической прессы. Источником этих сведений были представители лагеря "ферлихте" - Питер Бота, начальник генерального штаба Магнус Малан и представитель ЮАР в ООН Рулоф Бота. Была созвана правительственная комиссия, которая выявила факт создания секретных фондов, подотчетных только премьер-министру и министру информации. Эти фонды должны были использоваться для ведения "психологической войны". В подготовке пропагандистских акций, направленных на дискредитацию либеральной оппозиции, оказался замешан и Совет государственной безопасности.
В итоге была начата настоящая травля премьер-министра, причем не только со стороны "мирового сообщества", но и со стороны "общественного мнения" внутри ЮАР (посредством прессы, принадлежащей транснациональным корпорациям). Не выдержав давления, Форстер был вынужден подать в отставку.
Питер Бота.
Фото из кн.: The 20th century a chronicle in pictures. New York. 1989.
К власти пришли те, которых современные белые южноафриканцы не устают проклинать каждый день. Выполняя указания и инструкции своих заморских хозяев, Питер Бота, занявший пост премьера, приступил к коренным реформам. Законы 1979 и 1981 годов легализовали африканские профсоюзы и отменили цветной барьер в промышленности.
Затем началась подготовка к изменению конституции и государственного устройства. Суть изменений сводилась к замене существовавшего двухпалатного парламента тремя раздельными парламентами для белых, цветных и индийских граждан. Черные не являлись гражданами ЮАР и имели собственные органы власти в своих хоумлендах-бантустанах, большинство из которых к этому времени стали независимыми государствами (правда, не признанными ООН). Главой государства становился не премьер, а президент, которого избирала Коллегия выборщиков, назначаемая из представителей трех парламентов.
Все это (особенно то, что белые и небелые должны были заседать вместе в Президентском совете) вызвало резкую критику националистов. В начале октября 1981 года на заседании руководства Национальной партии Трансвааля разногласия между "ферлихте" и "феркрапте" привели к расколу. Лидер трансваальской Национальной партии А. Треурнихт, поддержанный депутатами Дааном ван дер Мерве и Томасом Ленгли, выступил с разоблачением политического курса правительства. Сторонников премьер-министра возглавил министр шахт и энергетики Фредерик де Клерк. Конфликт сопровождался массовым переходом членов Национальной партии в Возрожденную Национальную партию (ХНП).
В ноябре в Претории состоялся ежегодный съезд НП Трансвааля. Большинство делегатов поддержало Треурнихта и съезд принял резолюцию, призывающую П. Боту "отказаться от ненужных и вредных реформ". Крупнейшие же бизнесмены, напротив, потребовали от Боты решительно отмежеваться от оппозиции и ускорить реформы.
2 марта 1982 года Треурнихт в знак протеста вышел из состава кабинета министров, после чего был исключен из Национальной партии (вместе с ним были исключены еще 15 депутатов парламента). 20 марта на массовом митинге в Претории он объявил о создании Консервативной партии ЮАР
Бота и его окружение добивались своего, используя самые нечистоплотные методы. Надо отметить, что все их грязные акции едва ли могли быть проведены без ведома руководства "Брудербонда". Действительно, эта организация полностью переродилась и перестала соответствовать тем целям и задачам, которые некогда ставили ее основатели. В феврале 1981 года ее лидер Геррит Вильджоин призвал к пересмотру законов "О запрещении смешанных браков" и "О безнравственности", и заявил, что "Национальная партия больше не может служить средством исключительности африканеров". В "Брудербонде" тут же произошел раскол. Верные своим принципам африканеры вышли из организации и основали группу "Акси эй Тоикомс" ("Действия в пользу будущего", АЭТ). Группу возглавил Алкмаар Сварт, а лидером женского крыла организации стала дочь Хендрика Фервурда Анна Бошофф. В марте 1982 года АЭТ вошла в состав Консервативной партии Треурнихта.
В ноябре 1983 года в ЮАР прошел референдум по вопросу новой конституции. Для того, чтобы создать видимость поддержки, правительство пошло на беспрецедентные меры: в плебисците было разрешено участвовать даже лицам, не имевшим южноафриканского гражданства! В конечном итоге, в мае 1984 года парламент принял закон об изменениях в конституции.
Вскоре началась работа по отмену основных законов апартеида: "О расселении по расовым группам", "О регистрации населения", "О безнравственности" и "О запрещении смешанных браков".
Все это привело к значительному увеличению числа сторонников Возрожденной национальной партии и Консервативной партии. В январе 1984 года о солидарности с политикой Треурнихта заявил председатель Национальной партии Юго-Западной Африки К. Преториус.
На рубеже 1970-1980х годов в ЮАР возникло значительное количество ультраправых белых политических организаций и групп. Наиболее известным стало действующее по сей день Африканерское движение сопротивления ("Африканер Веерштандсбевегинг", АБВ) во главе с Юджином Терблан-шем. Политическим крылом АБВ в конце 1979 года стала Партия государства белого народа, а военизированные отряды стали называться "Шторм-фальке". Многие члены АБВ были подвергнуты уголовному преследованию за подготовку покушений, нелегальное хранение оружия и боеприпасов, организацию "акций возмездия".
Из других аналогичных групп можно назвать "Вит коммандо" ("Белые коммандос"), "Блитц коммандо", натальскую англоязычную группу "Южная Африка превыше всего", женскую организацию "Каппи коммандо", объединение "Действия в пользу спасения белой ЮАР".
Предвидя печальную участь белых людей, Южно-Африканское бюро по изучению расовых отношений под руководством К. Бошшофа (после раскола в Национальной партии бюро встало на сторону консерваторов) разработало так называемый "Проект Оранж" - план создания на территории страны ряда районов, предназначенных для проживания исключительно белых. По словам Бошоффа, этот проект создавал "основы для безопасности белых в Южной Африке".
Тем временем Бота пользовался полной поддержкой Запада. Свидетельством этой поддержки явился визит Боты в Западную Европу в 1984 году. Он посетил восемь европейских государств: Португалию, Швейцарию, Великобританию, ФРГ, Бельгию, Францию, Австрию и Италию, проведя в Риме консультации с представителями администрации Рейгана. На переговорах с влиятельными представителями политических и деловых кругов этих стран Бота заверил их в своей полной лояльности и направленности политической стратегии Национальной партии на "мирную перестройку" апартеида,
В феврале 1985 года министр иностранных дел ЮАР вел переговоры с представителями администрации Рейгана, министром иностранных дел Голландии, исполнявшим в тот период обязанности председателя совета министров ЕС, в сентябре 1986 года посетил Японию. В ноябре 1986 года президент Бота выезжал с частным визитом во Францию. В итоге, была "сдана" Намибия.
В самой ЮАР набирал обороты террор черных радикалов, и это при том, что основные законы апартеида были уже отменены. Несомненный интерес представляют записки американского литовца Томаса Венцдовы, эмигрировавшего из CCCР и посетившего ЮАР в 1986 году. Ниже мы приведем их в некотором сокращении:
16 июня. Съездить в Южную Африку я решил месяца два тому назад. Пожалуй, опасно медлить: события развиваются быстрее, чем ожидалось. В ЮАР только что введено чрезвычайное положение - по утверждению властей, ради того, чтобы предотвратить кровопролитие. Ровно десять лет назад была расстреляна демонстрация в Соуэто - черном пригороде Йоханнесбурга. Черные радикалы собирались использовать годовщину для новых демонстраций, а то и для более решительных действий, но это, вероятно, не удастся: полицейский надзор и цензура резко усилены.
17 июня. Друзья на мою поездку смотрят по-разному. В. говорит: "В твоей биографии не хватает только ожерелья" (ожерелье - это способ борьбы черных экстремистов с неугодными лицами: на шею надевают автомобильную шину, заполненную бензином, и поджигают; иногда проходит час и больше, пока неугодное лицо отдает Богу душу).
19 июня. Вылетаю. Никаких признаков апартеида в самолете незаметно. Рядом сидят и белые, ичерные, и индусы. Полет продолжается чуть ли не восемнадцать часов, с остановкой на пустынных островах Зеленого Мыса (большинство африканских стран самолеты ЮАР не принимает). Острова Зеленого Мыса - страна марксистская, и валюта ей, естественно, нужна. В аэропорту Йоханнесбурга я ожидал неприятностей. Говорят, здесь усердно ловят коммунистическую и порнографическую литературу. На всякий случай я оставил в самолете номер "Стран мира " с портретом Ленина - поди докажи, что журнал не вполне коммунистический. И оставил зря, потому что мой багаж никто не проверял.
20 июня. В утренней газете - заявление редакции: "Наша газета публикуется в условиях чрезвычайного положения, что равносильно цензуре. В связи с этим мы не в состоянии печатать всю информацию, которая могла бы быть интересной для читателей, а публикуемые известия могут оказаться неточными и даже вводящими в заблуждение". Господи! Да если бы в "Правде" рядом с лозунгом "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" оказался такой абзац, то, пожалуй, и уезжать бы оттуда не стоило. Правда, такие заявления - не всюду. Их нет в газетах на языке африкаанс. Английские газеты тоже не одинаковы. Газета "The Citizen" ("Гражданин") - явно правая: это можно заподозрить уже по ее названию, ибо граждане здесь по сути дела -только белые. Разумеется, она кроет на чем свет стоит Англию и Америку и рассказывает об одиноком старике, который покончил с собой, ибо на улице его оскорбляли негры. Гражданин Лодевейк Флоо, бур по национальности, пошел играть на скачках и был обнаружен с ожерельем. Обгорел он настолько, что полиция долго не могла установить ни его расу, ни пол.
23 июня. В Соуэто мне, увы, не попасть. Еще недавно туда устраивали экскурсии - по тому же принципу, что и сафари, без выхода из автобуса. Но с декабря экскурсии прекращены, поскольку обитатели Соуэто стали забрасывать автобусы камнями и переворачивать.
Натыкаюсь на раздельную уборную: белый мужской силуэт на черном фоне, а над соседней дверью черный силуэт на белом фоне. Любопытнее всего, что внутри эти два места не столь уж и различаются, оба заметно чище, чем я Нью-Йорке. Гетто по сути дела двустороннее: если белый заходит, куда ему не положено, он нарушает закон. Железнодорожный вокзал тоже имеет два разных входа, хотя непохоже, чтобы здесь разделение строго соблюдалось.
Эрозия апартеида несколько напоминает эрозию коммунизма: деньги все-таки кое-что смягчают.
Служба в армии для белых обязательна, черные туда принимаются добровольцами. "Негр до крайности меняется, когда надевает мундир солдата или полицейского: он становится лояльнее, чем любой белый". Кстати говоря, среди лояльных негров немало так называемых виадуке, которые борются с ожерельями при помощи тех же ожерелий: сожжены уже десятка два радикалов.
Кристин показывает мне северные районы города. Парки, площадки для игры в гольф, дома за высокими каменными заборами. Взломщиков здесь меньше, чем в Америке, но опасаются их много больше. Недвижимость сравнительно недорога, даже небогатые белые живут этакими миллионерами. Нет ни одного дома без слуг. И вот туг Кристин взрывается: "Нам надо бежать из этой страны, хотя такого уровня жизни у нас нище не будет. Сами-то еще продержимся, но у наших детей будущего здесь нет. И уже почти никто нас не принимает. Даже Австралия собирается запретить иммиграцию из Южной Африки. А как у вас, в Штатах? Есть ли у вас эта негритянская проблема? И кто ваши негры - тоже автохтоны или приезжие?"
24 июня. В Йоханнесбурге взорвались две бомбы, обе в уже знакомых для меня местах - на Риссик-стрит и Плейн-стрит.
25 июня. В газетах - подробности о вчерашних взрывах. Пострадало девятнадцать человек, в том числе двухмесячный ребенок. Другие известия: в Претории повешено семь человек, а всего начиная с Нового года произведено пятьдесят восемь казней. Казненные - убийцы (вероятно, как простые уголовники, так и террористы). Объявлен конкурс на место куратора музея, черных прося г не беспокоиться. Кстати, взрыв несколько дней назад был и в Дурбане. У дверей гостиницы "Пэрэйд" взорвался автомобиль. Бомба убила двух женщин. Бомбы в Йоханнесбурге и Дурбане были советского производства.
26 июня. Экскурсия в Долину Тысячи Холмов. Гид и единственный компаньон - банкир из Цюриха - отчаянные расисты: не вступаю с ними в спор, по опыту зная, что расизм неизлечим, но прислушиваюсь не без интереса. Проезжаем пригороды Дурбана: один из них, сравнительно зажиточный, населен индусами, другой "цветными", то есть не вполне черными. Это деление городов на зоны согласно расе - один из главных доныне сохранившихся признаков апартеида. Каждое лицо от рождения приписывается к той или другой группе и живет только со своими. Но уже год тому назад отменены наказания за "порчу расы": сейчас можно жениться и вступать в связь с кем угодно. Ребенок негра и белой - или белого и негритянки - приписывается к сословию цветных. Спрашиваю у гида, как классифицируется ребенок негра и индуски, но он затрудняется ответить. Другой еще ни в малейшей степени не затронутый признак апартеида - то, что негры лишены права голоса. В парламенте по сути дела представлены только белые, причем скорее буры, чем англичане. Белых в стране всего 14%. Гид замечает: "Апартеид - это не закон, а система. Как демократия или... или, скажем, как коммунизм. Систему в несколько дней не изменишь". Газеты: восемнадцатилетний велосипедист Мартин Кутцер наехал на мину, и ему пришлось отрезать ногу. В Дурбане судят террористов - девять мужчин, одну беременную женщину. Утверждается, что они взорвали более десятка бомб. Двое из них, кстати, индусы, а двое - врачи по профессии.
27 июня. Долгий полет до Кейптауна. Пытаюсь слегка разобраться в том, что узнал в этой стране. Община белых и община черных вообще не соприкасаются - словно параллельные прямые. Бывают исключения, но они редки. Мелочный апартеид смягчен - во всяком случае, он расшатался. В белом обществе взгляды чрезвычайно разнообразны. Противников апартеида много, но "молчаливое большинство", несомненно, за апартеид и подавление черных силой. Впрочем, оно отнюдь не молчаливо - не стесняется высказываться не только в беседах, но и в прессе. Власти представляют это большинство белых. Справа от властей находится еще господин с выразительной фамилией Треурнихти "движение сопротивления буров". Сопротивленцы настроены вполне решительно, примерно как черные радикалы, хотя и наоборот. Своим символом они избрали три семерки - вроде свастики, только из трех, а не из четырех частей. Черное общество разнообразно, пожалуй, не менее. Есть витдуке, которые расправляются с радикалами. Есть епископ Туту, почти радикал, но порицающий ожерелья и бомбы. На то он и епископ. Есть Нельсон Мандела, сидящий в тюрьме двадцать четвертый год: пожалуй, его бы выпустили, но он принципиально не согласен отречься от насильственных методов. Жена его Винни недавно заявила: "Вместе, рука об руку, со спичечными коробками и ожерельями - вперед, к освобождению страны!" "Правда"любит цитировать другие ее высказывания - о Советском Союзе как надежде прогрессивного человечества. Слева от них находятся парни из Соуэто, которые занимаются не теорией, а практическим применением ожерелий. Похоже, что их все больше. Они примерно соответствуют "красным кхмерам" и при случае разнесли бы все и вся, включая супругов Мандела.
28 июня. Вчера погибло семь человек, один из них так обгорел (на тело было надето семь автомобильных шин), что личность его установить невозможно.
2 июля. В Йоханнесбурге вчера взорвалась бомба у Карлтон-центра, ранив девятерых. Среди раненых и младенец, на этот раз даже не двухмесячный, а двухнедельный. Взрывы в общем учащаются: 14 июня, потом 24, 26, 28. 30, наконец, I июля.
5 июля. В газете буквы метровой величины: "Террор в Претории". Бомба взорвалась в тамошнем предместье, пострадало девять белых, в том числе семилетняя девочка, и одиннадцать черных. Якак раз еду в Преторию. Порядок на железной дороге какой-то невразумительный: если не ошибаюсь, есть вагоны первого, второго и третьего класса, а вдобавок специальный первый класс для тех белых, которые с черными ехать не хотят. Билеты третьего класса белым не продаются. Сажусь в смешанный первый - стоит он столько же, что и раздельный.
6 июля. В газетах кошмарная история семьи Ниманн. Госпожа Ниманн в Претории поссорилась со своим черным садовником и, кажется, его избила. Тогда он привел в дом несколько приятелей и вместе с ними повесил ее на глазах у детей, после чего повесил детей. Его окружили и застрелили черные полицейские.
Тем не менее, в "прогрессивной" прессе всего мира всевозможные "борцы за права" не скрывали своего одобрения действиям террористов, при этом реальные факты переворачивались с ног на голову. Постоянно утверждалось, к примеру, что "режим Претории" развязал в стране беспощадный террор по отношению к "несчастным неграм". О жертвах среди белых, как правило, стыдливо умалчивалось. Эта тенденция отчасти сохранилась и до настоящего момента. Так, некий В. Боярский в книге "Партизанство вчера, сегодня, завтра. Историко-документальный очерк" (М., 2003) пишет: "В ЮАР диверсии и саботаж использовались повстанцами таким образом, чтобы совершенно исключить какие-либо жертвы" (с. 258). Хочется спросить новоявленного "эксперта по партизанству", в чем заключается разница между негритянскими бандитами, вешающими детей, и чеченскими боевиками, белых детей расстреливающих? Возможно, Боярский и исламистов станет называть "повстанцами"?
Показательно, что даже такой тенденциозный автор, как Г. Шубин (научный сотрудник Института Африки РАН) признает, что "АНК не удалось начать "народную войну"". То есть, действия черных террористов отнюдь не пользовались массовой поддержкой африканского населения. Факт остается фактом: негры жили в ЮАР лучше, чем в любой другой стране континента.