Глава третья. Внутренние противоречия
В течение следующих пятнадцати лет премьер-министром ЮАС был Джеймс Герцог. Первым делом он амнистировал и освободил из заключения всех участников восстания 1914 года. В 1925 году африкаанс, наконец, был признан одним из официальных языков Южной Африки, наряду с английским и голландским. А в 1927 году исполнилась другая мечта Герцога - у ЮАС появился собственный национальный флаг (правда, он вывешивался одновременно с британским "Юнион Джеком").
Флаг Южной Африки символически олицетворял всю историю африкане-рской нации. Во-первых, он восходил к событиям освободительной революции XVI века в Голландии. На флаге восставших против испанского ига дворян и нищих появились родовые цвета их вождя Вильгельма Оранского -оранжевый, белый и синий. Хотя в самой Голландии в 1630 году верхняя, оранжевая, полоса была заменена красной, флаг Ост-Индской компании и ее южноафриканского владения долго не менялся.
Во-вторых, флаг ЮАС включил в себя расположенные в центре полотнища небольшие изображения флагов Оранжевою свободного государства, республики Трансвааль и Великобритании. Флаг Оранжевой республики, учрежденный в 1856 году, представлял собой белое полотнище с тремя горизонтальными оранжевыми полосами в честь Вильгельма Оранского и с флагом Нидерландов 1630 года в верхнем углу у древка. Флаг Трансвааля "фирк-лёр" по статуту 1857 года был сходен с нидерландским 1630 года, за исключением широкой вертикальной зеленой полосы вдоль древка, символизирующей "молодую Голландию".
Утолив национальную гордость буров, правительство Герцога принялось активно обеспечивать и закреплять превосходство белой расы. Было создано Министерство труда, с целью проявлять заботу об удовлетворении требований белых рабочих и ограждения их от любой конкуренции со стороны цветных и негров. Неквалифицированные африканские рабочие на железнодорожном строительстве и других государственных предприятиях были заменены белыми безработными. Был установлен "цветной барьер" на рудниках - некоторые категории квалифицированного и полуквалифицированного труда отныне резервировались только для белых. "Закон о примирении (ар-биртаже) в промышленности" и вовсе исключил африканцев из категории рабочих и служащих. В 1927 году был принят закон, запрещавший "безнравственные отношения" между европейцами и африканцами.
В 1929 году вышел закон о туземных городских округах. Африканцы теряли право беспрепятственного передвижения и нахождения в "белой черте" юродов. Правительство получило еще больше полномочий контролировать приток африканцев в города. В этих целях использовалась сохранившаяся еще с колониальных времен система пропусков. Работающим в городе африканцам предписывалось жить в специальных поселениях за чертой города. В том же году Национальная партия под лозунгом "Защитим нашу страну от черной опасности!" вновь выиграла выборы.
Надо отметить, что расовая политика правительства Герцога встретила самое активное одобрение реформаторских церквей страны, представители которых продолжали разрабатывать теологическое обоснование сегрегации. В одной из брошюр, изданной Голландской реформаторской церковью, подчеркивалось, что при изучении истории особое внимание должно уделяться "великой антитезе между Царством Божиим Иисуса Христа и царством тьмы, затрагивающим все и вся". Далее утверждалось, что Господь "пожелал разделить нации и народы, и наделил каждый отдельный народ своим призванием, задачами и способностями".
Упомянутый выше пастор Я. дю Тойт (Тотиус) заявлял, что расовая сегрегация служит отражением не только бурской традиции, но и Божественной воли. В качестве доказательства он приводил следующие цитаты из Библии: "Сойдем же и смешаем там язык их, так, чтобы один не понимал другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле..." {Бытие, 11:7,8); "Когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу сынов израилевых" (Второзаконие, 32:8). Книга "Деяний святых Апостолов", по мнению Тотиуса, не оставляла никаких сомнений относительно намерений Господних: "От одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию" (17:26).
В 1932 году церковь начала регулярно посылать к правительству синодальные делегации с петициями, в которых требовалось введение в стране политики разделения (апартеида). Историк В. де Клерк отмечал: "Политическая сфера деятельности африканеров медленно, но неизбежно переходила в руки богословов... Национальная партия сама также постепенно становилась если не церковью, то организацией, насыщенной религией до самого своего основания".
В период правления Герцога произошло существенное изменение политики Британии по отношению к своим доминионам. Согласно декларации лорда Бальфура, автономия Южно-Африканского Союза была значительно расширена. Правительство получило право самостоятельной внешнеполитической деятельности, в стране было создано Министерство иностранных дел. Великобритания лишь утверждала глав дипломатических миссий ЮАС за границей. Первым дипломатическим представительством, аккредитованным в ЮАС, стало посольство Голландии (1929). До 1931 года дипломатические миссии ЮАС были открыты в Гааге, Риме и Вашингтоне, а также, при Лиге Наций. В 1931 году Южно-Африканский Союз стал равноправным членом Британского содружества наций. В связи с этим расширился круг государств, поддерживавших с ЮАС дипломатические и иные двусторонние отношения.
Все это существенно снизило напряженность в отношениях между англичанами и африканерами. Более того, один из наиболее непримиримых антибританских политиков Даниэль Малан в 1927 году даже заявил: "Сейчас мы уже видим в Англии не победительницу, а мать нашей свободы. Мы всем сердцем признаем великодушие Англии, и в результате между нами и Англией возникнет такая дружба, какой не было никогда раньше. Нет больше Британской Империи, а есть лишь союз свободных наций, в котором мы хотим остаться, так как он основан на дружбе и уважении интересов каждого". Правда, несколько позднее Малан вновь вернулся к антианглийской риторике.
В 1931 году, когда Великобритания отказалась от золотого стандарта, правительство ЮАС, исходя из экономических и политических соображений, отказалось следовать ее примеру. Это привело к истощению валютных резервов страны, и в декабре 1932 все-таки пришлось отказаться от золотого стандарта. Последовавший за этим быстрый рост добычи золота позволил перестроить Йоханнесбург и существенно повысить жизненный уровень белого населения.
Успешно разрешив и эту задачу, Герцог решил, что настало время объединить всех белых южноафриканцев в одну нацию, сковать их политически. С этой целью он назначил Яна Смэтса (ставшего признанным лидером англичан, крупной буржуазии, алмазодобытчиков и золотопромышленников) вице-премьером, а в 1934 году произошло слияние Южноафриканской и Национальной партий в Объединенную южноафриканскую национальную партию. Смэтс воспринял как должное повышение в стране роли белых и с удовлетворением согласился поддержать Герцога в его намерении еще больше ограничить права африканского населения. Новая партия одержала победы с большим перевесом на выборах 1934 и 1938 и благополучно продержалась у власти до начала Второй мировой войны.
Казалось бы, успешный курс Герцога фактически привел к созданию того государства, о котором давно мечтали буры. Африканеры сохранили свою культурную самобытность, членство Южно-Африканского Союза в Британском Содружестве наций ни в коей степени не ограничивало его суверенитет, уровень жизни всего белого населения был поднят, а подавляющее число мест в парламенте и правительстве занимали члены Национальной партии. Почему же считается, что фактическую независимость страна обрела только в 1948 году (формальную - в 1961)? Дело в том, что окончательного примирения нации Герцогу достичь так и не удалось. О полной независимости от Британии речь также идти пока не могла, что и показали последующие события.
Кактолько Герцог и Смэтс объединились в коалиционном правительстве, начали раздаваться возмущенные голоса английских и африканерских радикалов. Полковник Сталлард создал Юнионистскую партию для защиты интересов англо-африканцев. Непримиримую позицию занял и Даниэль Малан (он занимал в кабинете Герцога посты министра внутренних дел, здравоохранения и образования), подавший в отставку и объявивший о создании оппозиционной "очищенной" партии - Восстановленной национальной партии, продолжающей отстаивать радикальный африканерский национализм. Ма-лана поддержал также "Брудербонд", который к этому времени стал особенно политизированным и влиятельным.
Надо отметить, что "Брудербонд", будучи с 1921 года секретной организацией, строился по принципу "домино", и многие его рядовые члены не имели понятия, кто является национальным или даже районным лидером. Этот принцип был, по сути, скопирован руководством союза у масонов (орденскими ритуалами была обставлена и процедура принятия в организацию), при этом цели "Брудербонда", были, разумеется, диаметрально противоположны задачам "вольных каменщиков".
Совершенствовалась структура союза. Руководящими органами "Брудербонда" были Национальный конгресс, созываемый раз в два года, и районные конференции. Делегатами конгресса могли быть только члены исполнительного комитета (6 человек) и руководители отделений организации. Они определяли политическую линию, утверждали бюджет и кандидатуру председателя "Брудербонда". Помимо этого, было организовано несколько комитетов, которые разрабатывали политику по отношению к африканцам, цветным, индийцам, молодежи, развитию сельского хозяйства, связям с прессой и церковью и т.д.
"Брудербонд" создавал множество дочерних организаций, таких как Федерация африканерских культурных сообществ, и Экономический союз, ставивший задачу поднять жизненный уровень фермеров-африканеров. В ноябре 1935 года Герцог заявил, что новая партия Малана - это ни что иное, как видимая часть "Брудербонда".
Союзниками Малана стали и соратники целого ряда радикальных националистических организаций ("Серые рубашки", "Бурская нация", "Новый порядок"), созданных преимущественно по образцу нацистских штурмовых отрядов. "Серые рубашки" под руководством Луи Вейхардта откололись от трансваальского отделения национальной партии в середине 1930х годов.
Симпатии к германскому национал-социализму вообще были в тот период чрезвычайно распространены в африканерском обществе. Премьер Герцог оказывал решительную поддержку Гитлеру в проведении кампании за возвращение Германии отнятых колоний, и считал национал-социализм идеологией, вполне соответствующей моральным и религиозным воззрениям африканеров. Министр юстиции и обороны Освальд Пироу несколько раз посещал Европу, где засвидетельствовал почтение Гитлеру, Герингу, Муссолини и Франко.
На территории ЮАС действовала Национал-социалистическая партия Южной Африки. Особенно активны были нацисты в Юго-Западной Африке, по-прежнему густо населенной немецкими колонистами. Здесь постоянно устраивались демонстрации, в ходе которых митингующие нередко срывали с правительственных зданий британские флаги и вывешивали вместо них флаги Германии. В 1936 году правительство ЮАС назначило следственную комиссию, которая доложила о существовании развитой сети ячеек нацистской партии, групп "Имперского трудового фронта" и "Гитлерюгенда" не только в Юго-Западной Африке, но и в самом Союзе.
Нацистская доктрина "почвы и крови" обрела среди многих африканеров горячих сторонников. Распространен был также и антисемитизм. Малан, еще будучи министром внутренних дел, предложил закон об иммиграционных квотах, с целью резкого сокращения еврейской иммиграции {принят 1 мая 1930 года). Тем не менее, евреи продолжали приезжать в Южную Африку, особенно после прихода к власти нацистов. В 1933 году в ЮАС из Германии прибыло624 иммигранта (из них 204еврея), в 1934 - 1026 (из них 452 еврея), в 1935 - 996 (410 евреев), в 1936 - 3648 (2549 евреев).
С 1 ноября 1936 года вводились новые иммиграционные ограничения. Пока запрет не вошел в силу, 600 еврейских беженцев из Германии зафрахтовали судно "Штутгарт" и отправились в Южную Африку. Националисты тут же развернули мощную пропагандистскую кампанию, а когда 27 октября "Штутгарт" прибыл в Кейптаун, "Серые рубашки" устроили в городе грандиозный митинг протеста. Можно представить себе ощущения вырвавшихся из-под маховика Холокоста евреев, когда, сойдя на землю, они увидели перед собой море знамен со свастикой, а беснующийся оратор д-р Т. Денгес (впоследствии министр финансов ЮАС) с импровизированной трибуны провозглашал: "Евреи - это не поддающийся ассимиляции элемент, в какой бы стране они не жили!".
В кампанию травли евреев включились и африканерские газеты. Редактор йоханнесбургской "Ди Трансваалер" д-р Хендрик Фервурд (будущий премьер-министр ЮАР) заявлял о необходимости сохранения пропорций участия в экономической жизни и предлагал систему квот для евреев во всех отраслях предпринимательства, иллюстрируя свои "построения" следующими фактами: "65 % юридических контор Йоханнесбурга принадлежат евреям, из адвокатов 45 % - евреи". К слову, противники Фервурда из англоязычной газеты "Стар" однажды написали, что ему духовно "ближе Берхтесгаден" (альпийская резиденция Гитлера), чем Южная Африка.
Другой будущий премьер-министр и президент ЮАР, Балтазар Форстер в те же годы перевел на африкаанс "Майн Кампф" и заявлял следующее: "Мы выступаем за христианский национализм, который является союзником национал-социализма. Если хотите, можете назвать его антидемократическим принципом диктатуры. В Италии это называют фашизмом, в Германии - национал-социализмом...".
Националисты требовали полного запрещения еврейской иммиграции, закрытие для евреев и "не ассимилирующихся" рас доступа к ряду профессий, запрета менять имена и фамилии, включения в избирательные списки только граждан ЮАС, исключая из них еще не натурализовавшихся евреев.
Во второй половине 1930-х годов было организовано Южно-Африканское христианское национал-социалистическое движение, возглавил которое Иоганнес фон Штраус фон Мольтке. Целью организации была "борьба за уничтожение развращающего влияния евреев в экономике, культуре, религии, этике и государственных делах и за восстановление европейского арийского контроля в Южной Африке на благо христианских народов".
Главным врагом радикальные националисты считали не просто "английский империализм", а "англо-еврейский империализм". Так, Малан утверждал, что Смэтс хочет превратить Южную Африку в придаток "еврейско-импе-риалистической военной машины".
Воссоединенную национальную партию Малана поддержала также внушительная часть священнослужителей реформаторских церквей и межцерковные организации, такие как, например, Кальвинистская ассоциация Южной Африки и Федерация кальвинистских студенческих союзов. В этот период происходило активное проникновение в сферу теологии полуфашистских и крайне националистических тенденций. Особенно бурную деятельность развила группировка пасторов, получивших теологическое образование в университетах Германии, где они испытали сильное влияние философии Фихте. В эту группировку входил ряд профессоров Почефструмского университета, в частности, Я. дю Тойт. Они писали, что "африканерский кальвинист может искать и найти силу только в союзе с другими христианами -представителями народа, поскольку нашему существованию как народу различными путями угрожают империалисты, евреи, цветные, туземцы, индийцы, африканерские ренегаты и т.д. Всего лишь небольшая часть нашего народа по своей воле и осознанно принадлежит к кальвинистам, в то время как большая часть народа через его организации или вне их только интуитивно и непоследовательно является кальвинистами".
Подробное изложение позиции этих "неофихтеанцев" было дано в работах Николаса Йоханнеса Дидерихса, будущего президента ЮАР. В 1935 году он опубликовал книгу "Национализм как мировоззрение и его отношение к интернационализму". Дидерихс исходил из религиозного принципа верховенства всего духовного над материальным, утверждая, что концепция национализма, соответствует духовной сущности личности больше, нежели материалистический интернационализм. Дидерихс подчеркивал, что "без воспитательного, очищающего и обобщающего влияния высшей общности, куда мы все входим и которую называем нацией, человечество никогда не сможет достичь высот своего существования. Только в нации как наиболее полной и всеохватывающей человеческой общности может до конца осознать себя человеком конкретный индивид. Только через нацию осуществима индивидуальная жизнь".
Идеологи христианского национализма к середине 1930-х годов радикализировали свои требования об обособлении африканерской нации. В 1935 году Л. дю Плесси выдвинул концепцию африканеризации - самосохранения и самоуправления африканеров как независимого члена великой общности народов мира. Дю Плесси обосновывал необходимость установления в Южной Африке авторитарного режима, а в книге "Современное государство" определил кальвинизм как "нормативно установленный порядок". Здесь же он указывал в качестве образца на национал-социализм Гитлера.
В 1941 году один из лидеров "Брудербонда" П. Мейер опубликовал работу "Африканер", где в качестве основ африканерского образа жизни выдвинул патриархальную семью, республиканское государственное устройство и систему "опеки над южноафриканскими туземцами", а в качестве главных культурных ценностей - подчинение абсолютной и суверенной власти Бога, всеобщее экономическое благополучие, христианско-национальное образование и уникальность африканерского искусства и науки.
Желанию Смэтса и Герцога объединить англичан и африканеров в единую национальную общность противостояли не только группировки, представлявшие ультраправый лагерь, но и организации, ориентированные на Советский Союз и отрицавшие любой национализм в пользу "классовой борьбы". Среди европейского населения они не пользовались ни малейшей популярностью, зато обрели союзников в лице подавляемых масс черного и цветного населения. К ним тактически примыкали и чисто черные группы, стоявшие на позициях африканского расизма (например, Африканский национальный конгресс).
Практически с момента создания "первого в мире государства рабочих и крестьян" коммунистическая агентура, сплоченная под крылом Коминтерна, на разных континентах проводила подрывную деятельность, направленную, в конечном итоге, на осуществление "мировой социалистической революции". Летом 1921 года в Кейптауне состоялся учредительный съезд Коммунистической партии Южной Африки, а уже через год эта организация стала "секцией" Коминтерна. Интересно, что поначалу КПЮА была небольшой группкой белых интеллигентов и квалифицированных рабочих, однако с середины 1920-х годов в ее ряды довольно активно начали вливаться и негры.
В 1929 году Коминтерн решительно потребовал от КПЮА развернуть "борьбу за независимую туземную республику". Большинство руководителей южноафриканских коммунистов изо всех сил пытались бороться против этого лозунга, утверждая, что негры не способны на создание подобного государства. Но в 1930 году Президиум Коминтерна просто-напросто обязал КПЮА выполнить свое требование. Кроме того, руководителям КПЮА было сделано "серьезное внушение", их обвинили в оппортунизме и в том, что они не понимают "решающее значение гегемонии пролетариата". Создатель КПЮА Билл Эндрюс был назван шовинистом и расистом, и исключен из партии (новым лидером стал ставленник Москвы Дуглас Уолтон). Его соратник С. Бантинг (отдававший все свои деньги на издание партийной газеты) был окрещен "империалистическим кровососом лордом Бантингом" и исключен даже из общества "Друзья Советского Союза". Обвинения лидеров южноафриканских коммунистов в расизме было не таким уж далеким от истины. Показательно, что в ходе организации стачек они провозглашали такие, например, специфические лозунги: "Пролетарии, соединяйтесь и боритесь за белую Южную Африку!"
После проведения чистки и избавления от "старых кадров", Коминтерн значительно усилил финансирование КПЮА, потребовав, что "борьба должна вестись не петициями, а по-революционному".
Тем не менее, и в дальнейшем некоторые руководители местных коммунистов пытались противостоять "механическому переносу на Южную Африку опыта классовой борьбы в европейских странах". Они полагали, что КПЮА "оторвалась от реальной действительности, мы слишком увлеклись теорией, и наша теория мало связана с жизнью".
Любопытно, что перед самым началом Второй мировой войны Коминтерн резко изменил свою политику. Лозунг о "независимой туземной республике" был признан, наконец, ошибочным, сектантским и отгораживающим КПЮА "от широких демократических масс" (которых в Южной Африке на самом деле не было). Были установлены связи с другими политическими организациями, в первую очередь, с Африканским национальным конгрессом (что раньше считалось "оппортунизмом"). На этот раз из партии были исключены сторонники "независимости туземцев", такие как Лазарь Бах и братья Рихтеры. Их вызвали в Москву, арестовали, судили по 58 ("контрреволюционной") статье, сослали на Колыму, а затем расстреляли.
Смена позиции была мотивирована тем, что собственно негры (причем не только в Африке, но и в Америке) якобы не сумели оправдать возлагавшихся на них надежд. О Негритянском бюро при Коминтерне в "Кратком обзоре", подготовленном в тот период, было сказано: "влачило жалкое существование и в настоящее время требует реорганизации и укрепления. Негритянская комиссия Англо-Американского секретариата не работала совершенно".
В Москве африканцев готовили для подрывной деятельности еще с начала 1920-х годов в Коммунистическом Университете Трудящихся Востока. Представитель КПЮА в СССР писал председателю партии Б. Эндрюсу: "Университет вырастет в грандиозную Мекку для юных туземных борцов Востока и Африки. Там они подготовятся не только для борьбы, но и для коммунистического преобразования всего мира на долгие будущие годы". Это письмо вместе с другими документами КПЮА было захвачено южноафриканской полицией в марте 1922 года. Его сразу же опубликовали в брошюре "Красная угроза. С чувством тревоги".
Верховный комиссар ЮАС в Лондоне в письме к Яну Смэтсу отмечал: "Я на днях видел отчет, где говорилось, что несколько наших кафров уже посланы в Москву для обучения в большевистской школе, чтобы сделать из них большевистских миссионеров для их собственных народов".
Показательно, что многие негры, прошедшие в СССР через "большевистскую промывку мозгов", вовсе не превратились в убежденных коммунистов. Про одного из таких учеников в характеристике, данной преподавателями Коммунистического Университета, было сказано: "Пользуется большим влиянием в секции... Выступает открыто антисоветски. Часто высказывает националистические идеи вредного сорта и в ошибках упорствует. Например, долго отстаивал, что Африку надо видеть "как целое", так же как и отдельные колонии, не выделяя туземных народов отдельно. Ненавидит всех белых, включая нас. Заявил, что коммунисты относятся к неграм не лучше, чем белые вообще, что с коммунистами надо бороться". Примерно аналогичный отзыв был составлен и о будущем лидере КПЮА Джоне Марксе.
Таким образом, СССР способствовал формированию монстра черного расизма. Коммунисты активно "будили самосознание негров", но марксистские лозунги и догмы были для африканцев просто непонятны, и они быстро превращались в черных шовинистов, обученных к тому же шпионским приемам конспирации и террористической деятельности. Кстати, некоторые белые южноафриканские коммунисты не раз предостерегали своих хозяев в Москве об опасности пробуждения черного расизма. Один из них писал: "Негритянский расовый вопрос имеет сомнительную революционную ценность и может вызвать определенный контрреволюционный эффект, подобно сионизму. "Назад в Африку", - это расистский лозунг, контратака на нашу пропаганду среди рабочих-банту (в Южной Африке под термином "банту" подразумевались представители негритянской расы к югу от экватора - авт.). Расовая солидарность используется для контрреволюционных целей".
На европейское население ЮАС коммунисты, как уже было сказано, не оказывали никакого влияния. Жизненный уровень белых рабочих в ЮАС стал уже к середине 1920-х годов гораздо выше, чем где бы то ни было в мире. В одном из докладов КПЮА еще в 1921 году констатировалось: "Нигде больше нет такой остроты проблемы взаимоотношений двух потоков рабочего класса с большой разницей жизненных уровней, что приводит к появлению расовых предрассудков и вражды, накладывающейся на классовую борьбу и мешающих ее развитию". К середине 1930-х годов КПЮА превратилась в маленькую маргинальную группу, состоявшую приблизительно из 150 человек, половина из которых были неграми. Африканерских и английских рабочих в партии практически не было. Европейская часть членов партии состояла в основном из евреев.
Африканерские рабочие не воспринимали популистскую пропаганду марксистов, поскольку безоговорочно поддерживали лозунги Национальной партии и церкви. Бурские идеологи утверждали, что труд рабочих и получение прибыли являются распоряжением и пожеланием Бога, и африканерские рабочие обязаны вкладывать свой труд и сбережения исключительно а предприятия буров. Классовые различия отрицались. Значительное участие в разработке рабочей теории принимал пастор Дж. Кестелл, который в 1930-е годы вел экономическую рубрику в газете "Ди Фольксблад". Он выступал одновременно против интернационализма, капитализма и империалистического порабощения со стороны Великобритании. Согласно Кестеллу, если африканерские рабочие эксплуатировались, "то не в силу своего классового положения, а лишь потому, что они являются африканерами". В качестве основы рабочей теории было выдвинуто Священное Писание. Рабочие являлись органической частью своей нации, поэтому их привязанности должны были находиться на стороне народа, а не на стороне искусственно созданного класса, составленного из представителей различных (а иногда враждебных) наций, - утверждал Кестелл.