В ПОИСКАХ НОВЫХ БОГОВ
***
1 (366).
Одна на всех будь вера в древнем мире,
то было б меньше, видимо, причин
всем александрам, цезарям и кирам
в своих угодьях обнажать мечи.
Где пахарь, царь и раб в единой вере,
чужим богам не отворяют двери.
2 (367).
Единоверцы слушают друг друга,
пусть говорят на разных языках.
Священный центр молитвенного круга
внушает трепет и любовь, не страх.
Раздался горний голос наконец:
равны все люди и один Творец.
***
3 (368).
Задолго до Христа и до Пророка
в лесах, под сенью Гималайских скал,
бежав от мира, в горести глубокой,
царевич юный Истину искал.
Однажды ночью, в думы погруженный,
он Буддой стал, что значит - Просветленный.
4 (369).
Вся жизнь - страданья. Небо не поможет
их избежать. Его не вопрошай.
Сравниться волей с богом каждый может,
в людских руках спасение. Дерзай!
Осилив путь нелегкий совершенства,
достигнешь сферы вечного блаженства.
5 (370).
Путь удовольствий, как и путь страданий,
неверен. Это крайности, обман;
но средний путь, покоя, созерцанья
своей души, к спасению нам дан, -
так Будда проповедовал, скитаясь
от Инда до Тибета и Китая.
6 (371).
Архат, святой, в чудесном просветленьи
подал пример ученикам своим,
как цепь порвать земных перерождений;
за это стал во многих странах чтим.
Дорогой совершенства неустанно
за Буддой следуй, попадешь в нирвану.
***
7 (372).
Гнeт мысли и души, телесной жажды
буддизм снимает на святом пути.
Но внешний гнeт не легче. Кто не жаждал
защиту Неба от него найти?
Всем слабым, робким, ищущим помог
на культы щедрый чародей Восток.
8 (373).
На берега безжизненного «моря»,
в котором соли больше, чем воды,
бежали тайно, забивались в норы
сектанты-иудеи от беды.
Бедою были римские солдаты
да их союзник, Ягве, бог проклятый.
9 (374).
Кто ждал их там, Сын Истинного Бога?
Знакомый круг языческих богов -
Осирис, Митра, Дионис? Ей-богу,
пока никто ответить не готов.
Скорей всего, взялись сектанты-братцы
за праведное дело компиляций.
10 (375).
Работа затянулась на века,
уйдя из тьмы пещерных «кабинетов»
под солнце Малой Азии, пока
не породила сонм апологетов
глубокой веры в Господа Христа,
Спасителя, сошедшего с креста.
11 (376).
В одном лице и Бог и человек,
он сделал небо к людям как бы ближе;
и возлюбил он мертвецов, калек,
заблудших дев и тех, кто «с ними иже».
Так говорят Апостолы, они
с Исусом провели земные дни.
12 (377).
Трусливо отреклись. Не сберегли.
Раскаявшись, пошли по белу свету,
неся поганым в хмурые углы
Ученья свет, Учителя заветы.
Благой летел по Ойкумене слух
о Троице (Отец и Сын и Дух).
13 (378).
Народ, сердитый на своих богов,
бессильных перед армиями Рима,
внимать пророку новому готов
и следовать за ним неутомимо.
Но плебс и в Риме знатью угнетен,
хулит он дерзко римский пантеон.
14 (379).
И потому посланники Христа
в кварталах бедных гости дорогие;
там страстотерпцем страждущим предстал
Сын Господа воскресший и Марии.
Все чаще вхож в богатый особняк
Бог босяков (и сам, видать, босяк).
15 (380).
Стакан воды и хлеба подадут
на всякий случай. Вдруг беда случится:
рвань-христиане силы наберут...
Так привечай, возьмешь свое сторицей!
А во дворце назрел вопрос особый,
как христианство к власти приспособить?
16 (381).
Власть понимала, что для пользы вящей
необходим какой-то общий культ.
Исида-мать и молнией разящий
Юпитер грозный, мнилось, подойдут.
Да вот беда: в империи одним
они свои и чужаки другим.
17 (382).
А тут тебе не перезревший плод
с гнильцой, а свежий, прямо с неба, право.
К нему с надеждой тянется народ
мечами сшитой из племен державы.
Топтался рядом, не спуская глаз,
сам император Константин не раз.
18 (383).
Да не спешил. Он ждал знаменья Свыше.
И вот в канун сражения за Рим
зажглось над головой «Сим победиши»
и крест явился. И победа с ним.
Указ подписан. Покоряет крест
столицы обе и страну окрест.
19 (384).
Остался всякий с личным интересом:
бедняк - с надеждой, с золотом - богач;
мир разделен меж Господом и Бесом,
свое получат лекарь и палач.
На страже Веры и ее Закона
Европа станет твердо, непреклонно.
20 (385).
Но в мире нет такого монолита,
который может трещин избежать.
И христианство, дайте срок, разбито
на блоки будет. Силу не унять.
Она в протестах против своеволья
владык церковных на Христовом поле.
21 (386).
Блок православный, блок католицизма -
Константинополь с Киевом и Рим;
Восток и Запад. Две теперь отчизны
у Христиан. Но бес неутомим:
престол Петра еще встряхнет Протест;
делить занятно неделимый крест.
***
22 (387).
В сухих степях Аравии извечно
ни пастбищ не хватало, ни воды,
и бедуины в жизни скоротечной
войной кормились (были тем горды).
Треть тысячи враждующих родов
и столько же по капищам богов.
23 (388).
Найдем среди безграмотного люда
мы Мухаммеда, мелкого купца,
до этого - погонщика верблюдов,
потом - великой нации отца.
В часы досуга в лавке Мухаммеда
велась, был слух, о Библии беседа.
24 (389).
Наслала Книга на него виденья,
стал чуток он к небесным голосам:
Пророк! Явись Аллаха повеленьем
вослед за Исой, сыном Мариам.
Пророк внимал и в трансе, как шаман,
ходил по души первых мусульман.
25 (390).
Он говорил: все бедуины - братья
по Еве и Адаму. Пусть война
всех против всех в степи свои объятья
да разомкнет! Кровь пролита сполна.
И потекли к нему людские реки.
Медина с ним. Склонилась вскоре Мекка.
26 (391).
В Каабе, в храме, пали истуканы,
но лика два, Мадонны и Христа,
Пророк Аллаха, верный, неустанный,
уничтожать по-варварски на стал.
У каждого народа свой пророк, -
дал мусульманам первый он урок.
27 (392).
Он ввел в стране законы вековые:
не пить вина, соседу помогать,
носить одежды, как отцы, простые,
замужних лица под чадрой скрывать;
оборотясь на Мекку, ниц молиться,
в девятый месяц, рамазан, поститься.
28 (393).
Один Аллах, едины мусульмане,
но степь сухой Аравии скудна.
Глядят арабы на иные страны,
туда дорога по костям одна;
там сочных трав зеленый океан,
как стяг Пророка - символ мусульман.
***
29 (394).
Я здесь религий мировых трехцветье
пытался мимоходом набросать.
Подробней тему эту вам осветит
специалист по культам. Прочитать
рекомендую Токарева труд,
в библиотеке вам его найдут.
30 (395).
Один с Христом беседует душою,
другой ему - лишь свечку да поклон.
А кто-то в мире следует стезею
архата Будды, в мысли погружен.
Спешит паломник, веруя глубоко
в Аллаха-бога и его Пророка.
31 (396).
Я ж атеист и нехристь... православный.
Парадоксально? Парадокса нет.
Без православия Руси державной,
моей страны, не знал бы Божий свет.
Вот за нее, за светоч мой, Россию,
умом приемлю Бога и Мессию.
32 (397).
Уверен, рассуждая необычно,
как скажет некто, сдержанный в словах,
не одинок я. Бог - напарник личный,
«второе я». С ним строго на паях.
Наш вклад - смиренье, божества признанье,
а вклад Творца - нам, грешным, воздаянье.