Литовские политики и историки для подкрепления утверждений об особой атмосфере национальной и конфессиональной терпимости в современной Литве постоянно ссылаются на историю Великого княжества Литовского. Судя по сохранившимся сведениям, это было действительно уникальное государство. Люди разной национальности и вероисповедания чувствовали себя в нём комфортно.

Но можно ли считать, что современная Литва сохранила эти традиции? Хотелось бы верить. Однако на конференции русских, живущих в Литве, состоявшейся весной 2010 г. в Клайпеде, многие участники говорили об активизации в Литве антироссийских радикальных националистических сил (см. материалы ИА Regnumот 23-29.08.2010).

Это подтверждает эпизод, произошедший в августе 2010 г. на литовском телевидении. Известная фигуристка, в течение многих лет достойно представлявшая Литву на международных ледовых аренах, Маргарита Дробязко, как член жюри телешоу «Танцуй со мной», посмела дать оценку участникам шоу на родном ей русском языке.

В литовских СМИ это вызвало целую бурю иронических и саркастических эмоций по отношению не только к русским и их языку. Оказывается, говоря по-русски, тем самым Дробязко «наплевала на Закон о Государственном языке». Её не постеснялись обвинить в «тупоумии». Интересно, вызвало бы подобную реакцию мнение Маргариты, если бы она высказала его по-английски?

Как уже говорилось, литовские политики и историки не стесняются интерпретировать исторические события в нужном для себя свете. Исторические исследования в современной Литве выстраиваются по классической советской схеме. На уровне политического руководства страны формулируются соответствующие оценки какого-либо периода истории, а затем историки подбирают под эту концепцию соответствующие аргументы и факты. Но следует иметь в виду, что всегда могут найтись авторитетные ученые, которые аргументировано докажут сомнительность этих аргументов.

Подобное в феврале 2008 г. продемонстрировал эстонский профессор, ректор Таллинского университета, известный поэт, философ и общественный деятель Рейна Рауд. Он прибыл в Литву по поводу награждения его крестом ордена «За заслуги перед Литвой». Однако это не помешало Рауду высказать критическое суждение по поводу стремления литовских политиков и историков представить современную Литву, как продолжательницу Великого княжества Литовского.

Отвечая на вопросы литовского информационного агенства «Delfi», Рауд заявил: «Мне хочется отметить, что литовцы часто ведут себя так, словно их современное государство - Литовская Республика - прямое продолжение Великого княжества Литовского (ВКЛ), словно оно - огромно, хотя на самом деле маленькое - как по территории, так и по численности населения. Одно дело, когда это красивое чувство, гордость за прошлое, и совсем другое, когда современная политическая практика основывается на категориях того времени. Иногда хорошо заметно, как историческое сознание определяет действия сегодняшних политиков.

ВКЛ называлось Литовским княжеством, но территория нынешней Литвы составляет лишь 1/15 часть бывшей территории ВКЛ. Литовский язык в княжестве не был широко распространен, разве только среди крестьян. А Великое княжеством Литовским назвали только потому, что его создала династия литовского происхождения – Гедиминовичи. Они когда-то говорили по-литовски, но затем начали использовать русинский язык - особенно те Гедиминовичи, которые владели восточными территориями - землями Смоленска, Полоцка и так далее. Вряд ли они по прошествии нескольких поколений могли бы договориться друг с другом по-литовски.

Я понимаю, что существование ВКЛ - славное прошлое литовцев, но прямой связи между ВКЛ и современной Литовской Республикой я не вижу. Надо различать старое - династическое - и современное национальное понимание государственности. Это разные вещи, совершенно разные формы организации общества»,

Эстонский ученый также раскритиковал устремления литовских политиков, идущие от геополитических амбиций Великого княжества Литовского, считать Литву «региональным лидером». Рауд заметил, что: «Иногда заметно, как историческое сознание влияет на действия современных политиков». Эстонский философ подверг критике попытки Литвы изображать великого геополитического лидера. «Это желание стать лидером мне кажется несколько смешным. Почему обязательно нужно быть лидером и свои действия организовывать, оглядываясь на то, помогает это стать лидером или нет. Я полагаю, что нужно руководствоваться не целью лидерства, а моральными, политическими, демократическими принципами, которые помогли всей Восточной Европе освободиться. Я не политолог и не стану углубляться в политологический анализ, однако даже от самих литовцев я слышал, как они говорили - ну, вот мы маленькие, но ведем себя, как если бы были очень большие».

Эстонский профессор считает, что «смешные» амбиции Литвы мешают как раз выработке согласованных действий между Литвой и двумя другими странами Прибалтики. «Еще одна проблема состоит в том, что Литва, как мы уже говорили, хочет стать лидером "восточного соседства". Поощряет ли такое желание сотрудничество с Латвией и Эстонией? Думаю, что нет».

Добавить к этому что-то сложно. Литовским политикам остается лишь сделать конструктивные выводы из этой критики. А мы совершим небольшой экскурс в историю российско-литовских отношений.

 

В Европе немного стран, которых, как Литву, объединяли бы с Россией столь многочисленные страницы общей истории. Начнем с того, что на фризе известного памятника «Тысячелетие России», установленном в 1862 году в Новгороде Великом, из 109 бронзовых фигур наиболее значительных фигур истории государства Российского, не русских восемь и пять из них являются представителями Великого княжества Литовского.

В разделе «государственные люди» России изображены три Великих князя Литовских: Гедимин (в литовской истории известный, как Гедиминас), Ольгерд (Альгирдас) и Витовт (Витаутас). Среди «военных людей и героев» России рядом с бронзовым князем Александром Невским находится скульптура литовского князя, а впоследствии князя Псковского Довманта (Даумантаса)  Рядом с фигурой героя Куликовской битвы великого князя Владимирского и Московского Дмитрия Донского стоит Великий князь Литовский Кейстут (Кястутис).

Устоявшимся является мнение о том, что литовские князья были помещены на памятник «Тысячелетие России» в силу того, что они совместно с русскими князьями боролись против Тевтонского ордена и тем самым помогли охранить Россию от нашествия немецких рыцарей.

Одновременно достаточно популярным является мнение о том, что Литва и Россия уже в те давние времена якобы были непримиримыми врагами по вере и происхождению. Однако вышеизложенные суждения являются несколько упрощенным толкованием тех связей и противоречий, которые в средневековье характеризовали отношения Великого княжества Литовского с русскими княжествами. Напомним, что в тот период тверские и московские князья, выходцы из одного княжеского корня, также были смертельными врагами.

Литовские князья на памятнике «Тысячелетие России» представляют период примерно с середины ХIII до середины ХVвека. Это было время, когда значительная часть древней Руси оказалась под монголо-татарским игом. Разобщенные и враждующие русские княжества не смогли оказать достойного сопротивления монголо-татарской Орде, скрепленной в единый монолит волей Чингисхана. Не смогли противостоять русичи и последующим набегам полчищ внука Чингисхана Батыя. В этот сложный для древней Руси период, вплоть до конца ХIVвека Литва, а точнее Великое княжество Литовское (ВКЛ) оказалась вторым центром собирателя русских земель.

Появление этого государственного образования является, по историческим меркам, достаточно внезапным. Во времена Киевской Руси о нем никто не слышал. Русские хроники Х-XII веков свидетельствуют, что территории, на которых проживали прибалтийские племена находились под владениями русских князей, прежде всего, Полоцких, поскольку платили им дань.

В Ипатьевской летописи под 1180 годом Полоцкие князья Всеслав Микулич, Андрей Володшич, Изяслав и Василько упоминаются также как князья Литвы. В летописи также перечисляются их владения в составе Полоцкого княжества: Браслав, Воложин, Заславль, Логойск. В 1190 г. среди этих владений упоминается Минск. В Псковской летописи под 1213 годом упомянут «литовский князь» Владимир Торопецкий, брат новгородского князя Мстислава Удатного. И даже в 1239 г. Полоцкие князья ещё именуются князьями Литвы.

В то же время утверждается, что уже в 1183-84 гг. литовцы собрали значительные силы и напали на Псков. Возникает вопрос, кто же ходил походом на Псков? В этой связи наиболее обоснованной представляется версия, согласно которой к началу XIII веку Литва представляла собой союз и славянских и балтских князей. Свидетельством существования таких объединений считается договор 1219 г. между Галицко-Волынским княжеством и союзом вышеупомянутых земель, к которым присоединилась и Жмудь (Галицко-Волынская летопись).

В договоре среди пяти старших литовских князей упоминается и Миндовг (Mendog, Mindows, Mindaugas, княжил в 1240-1263). С его именем связывают появление литовского государства. Согласно официальной литовской версии Литва, как государство ведёт летосчисление с 1253 г. – после коронации короля Миндаугаса. Как считают литовские историки, это означало, что Литву приняли в тогдашний «Евросоюз» и стали считать равноправным членом среди европейских королевств.

Однако возвышение князя Миндовга окутано тайной. В XIII веке, рядом с полоцкими землями, как по мановению волшебной палочки, вдруг возникло княжество Литовское во главе с князем Миндаугасом. Между тем некоторые историки утверждают, что сплочение литовских земель произошло не при Миндовге, а при его отце князе Рингольде (Renkold), упоминаемого в летописях с 1226 года. Рингольд сумел покорить Литву со Жмудью, захватил земли ливов и куронов. Ходил под Новгород, Псков, Полоцк.

В 1247 г. Рингольд умер, его наследником стал Миндовг, которому «все безропотно покорились». Литовские историки утверждают, что даже Полоцкое, Витебское и Минское княжества признали власть Миндаугаса. Его войска «остановили непобедимые полчища Чингисхана, нанеся им страшные удары». Однако эти сведения сомнительны. Достоверно известно, что Чингисхан ходил походом на Южную Русь в 1223 г., то есть за четверть века до Миндаугаса, который в силу этого физически не мог воевать с ним.

Хан Батый двинулся на Русь в 1236 г. В 1240 г. он взял Киев. В апреле 1241 г. Батый в битве под Легницей (Польша) разбил войско польских и немецких рыцарей. 11 августа 1241 г. нанес поражение венгерскому королю Беле IV. Его движение на Запад никто не смог остановить. Сведений о том, что ему преградили путь литовские рыцари отсутствуют. Монголы тогда прошли через Польшу, Моравию, Словакию, Венгрию, Хорватию и Долматию, вплоть до Адриатического моря. Остановила их не литовская рать во главе с Миндаугасом, а смерть великого монгольского хана Угедея (1241 г.). В этой связи Батый прервал свой поход на Запад и вернулся в Каракорум для избрания нового Великого хана. Несомненно, что битвы Миндовга с монголами являются мифом, придуманные литовскими историками.

Вообще современные литовские историки оказались крайне способными мифотворцами. Так, утверждается, что якобы Миндовг, при всей своей грозности, побаивался рыцарей Тевтонского и Ливонского орденов. Для защиты от них литовский князь Миндовг якобы обратился к Папе Иннокентию IV, изъявив желание принять католичество. Папа за это пожаловал князя в короли. Обряд крещения и коронации Миндовга были совершены Кульмским епископом Генрихом в 1253 году в Новогрудке. Но в 1263 г. Миндовг был убит литовский князем Довмантом, у которого Миндовг обманом похитил жену.

В этой истории много неясного. Например. Куда пропала корона Миндовга? Почему после него в Литве больше не было королей, а только Великие князья? Как папский престол смирился с утратой одного из своих форпостов на Востоке? Ведь для возврата «заблудших овец в стадо» у Папы всегда были наготове псы-рыцари, а также приманка для преемника Миндовга в виде королевской короны. Тем не менее, после смерти Миндовга Литва навсегда утратила статус королевства и на 150 лет осталась языческой. А может всё же частично православной?

В этой связи рассмотрим другие версии происхождении Миндовга. Ряд историков полагают, что Рингольд, и соответственно, Миндовг, были из рода князей Полоцких, т. е. Рюриковичи. Известно, что первая жена Миндовга была православной тверской княжной. Загадкой является тот факт, что Рингольд, а затем Миндовг столицей княжества избрали православный Новогрудок, расположенный довольно далеко от этнической Литвы! Новогрудок находится в центре территории, которую белорусские историки считают Литвой.

Кстати, название «Литва» впервые упоминается в Кведлинбургской летописи (1009 г.) в связи с гибелью некого архиепископа и монаха по имени святой Брунон «на границе Руси и Литвы». Как известно, это место несравненно ближе к новогрудской, нежели этнической Литве. Однако право спорить по этому поводу предоставим белорусским и литовским историкам.

Вопросы возникают и с крещением Миндовга. Густынская летопись сообщает, что в 1246 г. «Миндовг принял веру христианскую от Востока со многими своими бояре... непомнозе же сын его Войшелк пострижеся во иночество». Написано предельно ясно, принял веру христианскую от Востока, то есть православную, а его сын Войшелк (в православии Роман, родившийся от первой его супруги, тверской княжны) стал монахом. В крещении Миндовг был наречен Василием. Возможно, впоследствии, он поменял веру. В те времена во имя выживания всякое случалось. Но то, что Миндовг – Василий одно время был православным, сомнений нет.

В древнерусских источниках наш герой именуется не Миндаугасом, а Миндовгом, а в польских хрониках – Мендольфом. Как известно литовских летописей этого периода не существует. Поэтому Миндовгас это литуанизированное имя Миндовга. Это превращение было осуществлено литовскими историками в целях перекинуть мостик между настоящим и прошлым Литовской Республики. Аналогичная процедура была проделана с именами других литовских князей: Гедимином, Витовтом и Кейстутом.

Вышеизложенное позволяет предполагать, что правители Великое княжество Литовское имели норманно-русские корни. Но это не значит, что они не были литовскими князьями. Стал же норманн Рюрик прародителем древнерусских князей. Из вышесказанного следует вывод. Корни Руси и Литвы издавна переплетены теснейшим образом и до конца пока не исследованы.

Говоря о Великом княжестве Литовском, Русском и Жемойтском, следует иметь в виду, что преобладающим этническим компонентом в нём был славяно-русский, а сама государственность в определенной мере являлась продолжением древнерусской. О том, какое место занимал славяно-русский компонент в Литовском княжестве, наглядно свидетельствуют следующие факты.

Известно, что «Русская Правда» Ярослава Мудрого долгое время являлась основным источником права, регулирующим государственно-правовую жизнь Великого княжества Литовского. Языком официальных документов ВКЛ был западно-русский письменный язык, называемый также русинским или руським. На нём написан «Статут Вялiкаго княства Лiтоускага 1588 г.».Традиции этого языка более всего чувствуются в белорусском и украинском языках. Отказ от русиновского языка произошёл вследствие полонизации политической и культурной жизни ВКЛ, бурно начавшейся в конце ХVIвека.

Особый интерес представляет 3-ий параграф постановления Люблинского сейма от 1 июля 1569 г. об унии Великого княжества Литовского с Короной Польской. Там говорится, что «избранник при избрании и короновании должен быть тотчас же провозглашен королем польским и великим князем литовским, русским, прусским, мазовецким, жомойтским, киевским, волынским, подлясским и лифляндским» (подчеркнуто нами – В.Ш.). Из этого следует, что по старшинству русский компонент являлся вторым после литовского. Однако пока так и не ясно, что представлял собой в те далекие времена литвин. То ли выходца из Жмуди, то ли выходца из Литвы с центром в Новогрудке?

Некоторые историки не без оснований полагают, что Великое княжество Литовское было, по сути, Русью Литовской. Поэтому литвины на Руси не всегда воспринимались, как инородцы. В этой связи заявления об извечной исторической вражде Литвы и России являются несколько преувеличенными.

Следует признать, что Великое княжество Литовское для западных древнерусских княжеств явилось своеобразным щитом, защитившим их от немецкой колонизации и монгольского ига. Его правители: Гедимин, Ольгерд и Витовт позволили этим княжествам сохранить самобытность, язык, культуру и веру, ограничиваясь лишь сбором дани. В дальнейшем именно это безболезненно позволило сделать эти территории органической частью Российской империи. Видимо, не случайно великие князья Литовские Гедимин, Ольгерд и Витовт были увековечены на памятнике «Тысячелетие России».

Следует отметить ещё один важный аспект связи Великого княжества Литовского и Московской Руси. Известно, что военное могущество Руси в ХIV-ХVI веках во многом прирастало выходцами из княжества Литовского. Многие из них стали великими государственными деятелями Руси и России. Начнем с литовского князя Довманта (Даумантаса), который в силу обстоятельств стал убийцей литовского короля Миндаугаса. По этой причине он вместе с 300 литовскими семьями своих сторонников в 1265 г. перебрался в город Псков. Псковское княжество было форпостом российских земель и постоянно подвергалось набегам датчан и ливонских рыцарей. Военные таланты Довманта были замечены псковичами и через год он был избран князем Псковским.

Как зафиксировано в летописи, во втором браке женой Великого князя Литовского Гедимина (Гедиминас, 1315-1341) была русская православная княжна из Смоленска Ольга Всеволодовна. Женой Великого князя Литовского Ольгерда (Альгирдас, сына Гедиминаса, 1345-1377) была русская тверская княжна Ульяна. Ягайло, их сын стал родоначальником польской династии Ягеллонов. Напомним, что внуки Гедимина, сыновья Ольгерда, князь Псковский Андрей Ольгердович и князь Брянский Дмитрий Ольгердович приняли участие в Куликовской битве (1380 г.) на стороне Дмитрия Донского.

Женой московского царя Василия I(сына Дмитрия Донского, 1389-1425 гг.) была Софья Витовна, дочь Великого князя Литовского Витовта (Витаутаса 1392-1430). Она сыграла заметную роль в русской истории того времени. Женой московского царя Василия III(1505-1533) была литовская княжна_Елена Глинская. В 1530 г. у них родился сын Иоанн (будущий Иван IVГрозный).

Судьба Елены Глинской показывает, как судьба причудливо тасует карты жизни. Её пра-пра-пра-пра-прадед был чингизид (потомок Чингисхана), крымский хан и темник Золотой орды Кият Мамай. Её пра-пра-прадед Алекса Мансур-Киятович - Козак Мамай, был крещен святителем Киевским митрополитом Киприаном около 1390 года (в крещении Александр). Он согласился служить Великому князю Литовскому Витовту и принес с собой владения Дикого поля вплоть до Черного моря.

В этой связи заметим, что девиз «от моря до моря» может быть отнесен только к Великому княжеству Литовскому, но не к Польскому королевству. Именно Великое княжество Литовское позволило Речи Посполитой (союзу ВКЛ и Королевству Польскому) использовать лозунг «от моря до моря».

Представляет интерес посмертная реконструкция черепа Елены Глинской. Выяснилось, что Елена была красивой рыжеволосой женщиной европейского типа. В этом нет ничего странного. В ней текла кровь не только чингизидов, но и нескольких поколений литвинов. Да, и сам рыжебородый Чингисхан был известен на Востоке как Кият Борджигин, что означало «голубоглазый Князь».

Однако известно, что Иван Грозный имел ярко выраженные восточные черты. Этому также есть объяснение. Потомки Чингисхана были людьми в основном восточного типа. Восточная кровь, не оказав существенного влияния на Глинскую, проявилась в её сыне. История человечества знает немало подобных случаев. Унаследовал Иван Грозный от своего далекого предка и жестокость и безудержное стремлении к власти. Но наш рассказ не об этом.

В целом немало потомков Великого князя Литовского и Русского Гедимина избрали своим отечеством Великое княжество Московское. Их переезд был обусловлен не только стремлением Великого князя Витовта и его наследников устранить удельных князей ради централизации государства. Видимо, многое, определило то, что Московскую Русь Гедиминовичи не считали чужой. В Москве отношение к литовским князьям было более чем радушным.

Гедиминовичи в России стали второй по знатности после Рюриковичей, княжеской ветвью. Практически все они были важной частью русской высшей аристократии и с XV в. играли видную роль во многих событиях истории России. Гедиминовичи стали основоположниками известных российских княжеско-боярских родов: Голицыных, Куракиных, Хованских, Полубинских, Трубецких, Патрикеевых, Бельских, Волынских, Мстиславских, Булгаковых и Щенятевых.

Кстати, на памятнике «Тысячелетие России» присутствует ещё два персонажа, ведущих своё происхождение от Гедимина. Это князь-воевода Даниил Васильевич Щеня и генерал- фельдмаршал времен Петра IМихаил Михайлович Голицын. Оба они потомки старшего внука Гедимина – Патрикея Наримантовича.

Массовый отъезд православной литовской шляхты в московские владения продолжался и после Витовта. Это происходило вследствие обострения конфликта между набирающим силу католическим окружением литовских великих князей и православной знатью. Этот процесс особенно усилился после принятия в 1596 г. Брестской церковной унии, которая серьезно ущемила в правах православную церковь в едином польско-литовском государстве Речи Посполитой. Напомним, что эта причина сыграла немаловажную роль перехода Украины во главе Гетманом Войска Запорожского Богданом Хмельницким в 1654 г. «под руку» московского царя Алексея Михайловича.

Вышесказанное свидетельствует, что история Литвы и Россия связана не только совместной историей, но и судьбами конкретных людей. В этом плане вековая историческая неприязнь литовцев к русским, которую пропагандируют некоторые литовские политики и историки, является, мягко говоря, вымыслом.

Даже во времена жесточайшего средневекового противостояния Великого княжества Литовского и княжества Московского, когда на «кону» стояло будущее государств, отношения между Литвой и Москвой были более конструктивными и прагматичными, нежели в «цивилизованном» ХХ веке.

Сегодня Литовской Республике и Российской Федерации нечего делить. По крайней мере, Россия к Литве не имеет претензий. Можно было бы начать отношения с чистого листа, «обнулив счетчик взаимных обид», как предложил в 2006 г. тогдашний российский президент Владимир Путин. Тем более, что ни Литва, ни Россия не могут изменить своего географического положения. Они обречены находиться рядом. Как известно, дружба между соседями только способствует их процветанию. Для Литвы и России этот аспект сегодня крайне важен.