Любезный друг. Положим, что я уже извинился как следует, и ты мне простил 5-тилетнее молчание. А. А. 1) доскажет тебе остальное. Жаль, что не могу попасть к тебе в Кострому, а так давно собираюсь! Но мне есть утешение, коли не с тобою, так о тебе беседую часто и с теми даже, с кем ты не знаком и кто тебя не стоит. На днях все как будто судьбою устроено, чтобы мне сердцем и мыслями перенестись к тебе, почтенный друг. Люди менее несправедливы на твой счет; стало, и об них можно передать тебе вести. Чаще прежнего произносит твое имя Андромаха, которая должна явиться в альманахе 2); в Париже вышли о тебе отзывы, исполненные уважения 3); в театре превозносят Каратыгина и тебе приписывают развитие его дарования. Жоминьи и пр. его чрезвычайно хвалит, находит только, что не должно бы ноги ставить параллельно; саг c'est dormer dans le Drame *. Было бы о чем расписаться, но мелочи, главные черты Петербурга и его глупцов, тебе более, чем мне, известны. Я по крайней мере все нашел по-старому; у Шаховского прежние погремушки, только имя новое, он вообразил себе, что перешел в романтики, и с тех пор ни одна сказка, ни басня не минует его рук, всё перекраивает в пользу Дюр, Брянского и пр.: на днях, кажется, соорудил трилогию из «Медведя и Пустынника» Крылова 4). Я у него бываю, оттого, что все другие его ругают, это в моих глазах придает ему некоторое достоинство. Жандр пробудился из усыпления, переводит «Венцеслава» необыкновенно хорошо, без рифм, и тем лучше выходит 5). Сам не отстаю от толпы пишущих собратий. А. А. везет к тебе мои рифмы 6), прочти, рассмейся, заметь, что не по тебе, орфографию от себя дополни, переписывал кто-то в Преображенском полку.
Мы поменялись ролями. Бывало, получу от тебя несколько строк, и куда Восток денется, не помню где, с кем, в Табризе воображу себя вдруг между прежними друзьями, опомнюсь, вздохну глубоко и предаю себя в волю божию, но я был добровольным изгнанником, а ты!.. Милый, любезнейший друг, не тужи, право, не о чем и не об ком. Тебе грустить не должно, все мы здесь ужаснейшая дрянь. Боже мой! когда вырвусь из этого мертвого города! — Знай, однако, что я здесь на перепутье в чужие край, попаду ли туда, не ручаюсь, но вот как располагаю собою: отсюдова в Париж, потом в южную Францию, коли денег и времени достанет, захвачу несколько приморских городов, Италию и Фракийским Воспором в Черное море и к берегам Колхиды 7). Кстати о ней, вчера храпел я у немцев 8) при шуме, треске и грохоте диких ямб Грильпарцера. Давали его «Золотое руно». Главный план соображен счастливо. В первой части Медея представлена в отечестве, куда прибывают аргонавты, царь кольхов желал бы освободиться от воинственных иноземцев, прибегает к чародейству дочери, она в первый раз познала, что сверхъестественные силы даны ей на пагубу, в борьбе между долгом и любовью, которою наконец совершенно побеждается, и для пришельца забывает отца и богов своих. Чудно, что немец и, следовательно, ученый человек не воспользовался лучше преданиями о зверских нравах древней Колхии, ни на минуту не переносится туда воображением, притом, если бы повел от Арна по всем мытарствам, Медея, мужественная его сопутница, гораздо бы более возбудила к себе соучастия. Французу это невозможно, но Грильпарцер какими стеснен был условиями! Вторая часть начинается прекрасно (так ли я только помню?). Медея перед тем, как вступить в Коринф, отрекается от всех волшебств, хочет пожить беспорочно с мужем и детьми, зарывает в землю фиал с зелием, руно, жезл и покров чародейный; жаль только, что поэт заставляет ее всю свою утварь укладывать в чемодан, а не прямо в землю! Во втором акте превосходное место, когда посланный от Амфиктионов требует ее изгнания из Коринфа, все прочее глупо до крайности. Автор тонет в мелочных семейственных подробностях, и трагические его лица спускаются ниже самых обыкновенных людей. Актриса м-ль Оредерюнь не без дарований, но подрядилась каждому стиху давать отдельное выражение и утомляет, притом не имеет пламенной души, как наша Семенова. Сказать ли тебе два слова о Колосовой? в трагедии — обезьяна старшей своей соперницы 9), которой средства ей, однако, не дались, в комедии могла бы быть превосходна, она и теперь, разумеется, лучше Валберховой и тому подобных (...), только кривляет свое лицо непомерно, передразнивает кого-то, думаю, что Мариво; потому что пленилась ее игрою, как сама мне сказывала, собственную природу выпустила из виду, и редко на нее нападает, и как однообразна! Шаховской не признает в ней ни искры таланта; я не согласен с ним, конечно, она еще не дошла и вполовину до той степени совершенства, до которой могла бы достигнуть. В заключение скажу тебе, что для одного Каратыгина порядочные люди собираются в русский театр, несмотря на скудность трагического репертуара. Пиши, ради бога, долго ли нам слушать, что:
Едва луч утренний нам в мраке светит ночи,
В Авлиде лишь одни отверзты наши очи 10).
Прощай, мое сокровище, комнатный товарищ Одоевский сейчас воротился с бала и шумит в передней, два часа ночи; кабы А. А. не завтра отправлялся, я бы не так торопился и многое бы придумал, чтобы разбить твои мысли. Еще раз прощай и полюби меня по-старому. Обнимаю тебя от души. Ей-богу! готов бы сейчас в ссылку, лишь бы этим купить тебе облегчение жестокой и незаслуженной судьбы.
Верный твой
А. Грибоедов.
Примечания:
Грибоедов и его сочинения. СПб., 1858.
1 А. А. Катенин.
2 Сцены из трагедии П. А. Катенина «Андромаха» печатались в альманахе «Русская Талия» (вышедшем в свет в конце 1824 г.).
3 В парижском журнале «Мегсиге de XIX-e siecle», 1824, t. 6, № 77 была помещена статья Н. И. Бахтина (под подписью «J. N.»), приятеля Катенина, содержащая лестный отзыв о нем; см. также примеч. к письму Катенину (первая половина января — 14 февраля 1825 г.).
4 Шутливый намек на плодовитость Шаховского, готового к переделке для сцены любого популярного произведения. Возможно, здесь также имелся в виду водевиль Шаховского (переделка из Мартиньяка) «Притчи, или Эзоп у Ксанфа», представленный впервые 3 ноября 1824 г.
5 Вольный перевод трагедии Ж. Ротру, один из первых опытов в русской драматической поэзии белого шестистопного ямба (первый акт напечатан в альманахе «Русская Талия»).
6 Имеется в виду список «Горя от ума».
7 Заграничная поездка Грибоедова не состоялась.
8 На спектакле немецкой труппы.
9 Т. е. Е. Семеновой.
10 Цитата из «Ифигении в Авлиде» Расина в переводе М. Лобанова.
* ибо это значит вдаваться в драму (фр.).
Печатается по книге: А.С. Грибоедов. Сочинения. М., Художественная литература. 1988. (Здесь печатаются только письма). Сканирование, распознание, редактирование, гипертекстовая разметка и иллюстрации ХРОНОСа.